Сегодня очень много говорят и пишут о сложных отношениях России и Запада — и не без оснований. Но, пока президент России Владимир Путин играет в игры с США и Европой и пытается сохранить свой туманный альянс с Сирией и Ираном, нам не стоит забывать о других странах, которые оказывают непосредственное влияние на будущее России. Основное внимание стоит обратить на пять государств.

Китай

Давайте начнем с очевидного. Россия надеялась, что ее поворот на восток, в сторону Китая позволит ей компенсировать те инвестиции и торговые связи с Западом, которых она лишилась после начала украинского кризиса в 2014 году. По некоторым оценкам, санкции, введенные США и Евросоюзом против России, и введенные Россией контрсанкции обошлись ей в 1-1,5% ВВП только за первый год. По прогнозам МВФ, в среднесрочной перспективе она может потерять около 9%. И, хотя Китай действительно согласился профинансировать некоторые российские проекты (в первом полугодии 2016 года объем китайских инвестиций вырос на 172%), этого оказалось недостаточно для того, чтобы компенсировать потери в росте и финансировании, спровоцированные санкциями Запада. Ситуация усугубляется еще и тем, что Китай так не признал законность аннексии Крыма Москвой, на что Москва когда-то рассчитывала.

Но в этом и заключается смысл: хотя Китай продолжит подписывать контракты с Москвой, он не будет принимать участие в геополитических играх России. Китай с радостью расширил свои деловые связи с Россией теперь, когда русские — в силу ограниченности их возможностей — вынуждены предлагать Китаю более благоприятные условия и цены. Но установившийся глобальный статус кво оказался благоприятным для Китая, поэтому Пекин хочет, чтобы такое положение дел сохранялось как можно дольше. Россия же хочет, чтобы ситуация в мире изменилась. Более того, Китай продолжит соперничать с Россией за влияние, в особенности в Средней Азии. Поэтому нам не стоит ожидать, что Россия и Китай в ближайшее время станут лучшими друзьями. Они могут вообще никогда ими не стать.

Япония

Россия уже много лет занимается укреплением связей с Японией — отчасти чтобы укрепить свои позиции в отношениях с Китаем, отчасти в надежде на то, что японские инвестиции в России ускорят передачу и внедрение японских технологий и опыта в российской промышленности. Хотя в некоторых сферах это уже происходит (особенно в энергетической отрасли и автомобилестроении), масштабы этих процессов так и не достигли того уровня, на который Кремль рассчитывал.

Саудовская Аравия

В Сирии Россия показала, что она готова вмешаться там, где США пока еще боятся вмешиваться. Это делает Россию важным игроком в этом регионе, более важным, чем могли бы позволить ее экономическая и военная мощь. (Россия занимает 12 место в списке крупнейших экономик мира, и, хотя по расходам на свои вооруженные силы она занимает третье место, ее военный бюджет составляет всего одну десятую часть военного бюджета США.)

Хотя Саудовская Аравия и Россия поддерживают противоположные стороны сирийского конфликта, они все же сумели объединиться, чтобы сдержать падение мировых цен на нефть, которое нанесло серьезный удар по обеим странам. И отношениям между ними есть куда развиваться: кронпринц Саудовской Аравии Мохаммед бин Салман (Mohammed bin Salman) сыграл ключевую роль в заключении 10-миллионного партнерства между Публичным инвестиционным фондом Саудовской Аравии и Российским фондом прямых инвестиций, а улучшения в отношениях с Саудовской Аравией помогает России реализовывать ее инициативы в странах Персидского залива. И, хотя саудиты, возможно, пока что рады видеть Дональда Трампа в Белом доме, у них нет никаких гарантий того, что в будущем ситуация будет развиваться в выгодном для них направлении. Учитывая все это, им выгодно иметь некий выбор.

Турция

Россией и Турцией управляют чрезвычайно колоритные лидеры, и обе эти страны являются основными участницами той драмы, которая сейчас разворачивается в Сирии. В ноябре 2015 года турецкие ВВС сбили российский бомбардировщик, нарушивший воздушную границу Турции. В ответ на это Россия ввела торговые санкции, но стороны довольно быстро уладили разногласия после того, как президент Турции Реджеп Эрдоган (Recep Tayyip Erdogan) принес извинения за этот инцидент. Позже, спустя примерно год, в Анкаре бывший офицер турецкой полиции застрелил посла России.

Подобные события вполне могли привести к началу войны. Но, пока Эрдоган выслушивает критику Запада в адрес его правительства, у России и Турции будет гораздо больше стимулов для сотрудничества. В настоящий момент эти две страны пытаются запустить газопровод «Турецкий поток», чтобы иметь возможность поставлять российский газ в Европу, Турция служит представителем НАТО на мирных переговорах по Сирии в Астане, а Анкара с радостью уклоняется от обвинений Запада в усилении авторитаризма, налаживая дружбу с Москвой.

Однако Эрдоган и Путин пока не пришли к единому мнению о том, какую роль президент Башар аль-Асад должен играть в будущем Сирии, а вопрос о сирийских курдских территориях еще долго будет оставаться источником подозрений и недоверия.

Венесуэла

Последней стране в этом списке, как правило, уделяют меньше всего внимания. Венесуэла переживает очень тяжелый период, а ее граждане ежедневно выходят на улицы, протестуя против правительства Николаса Мадуро (Nicolas Maduro) и отсутствия базовых продуктов питания и медикаментов. Учитывая тот факт, что Венесуэле принадлежат самые крупные запасы нефти в мире, это можно назвать поразительным крахом одного из бывших центров силы в Латинской Америке.

Именно здесь и начинается самое интересное. Венесуэльская государственная нефтяная компания PDVSA владеет энергетической компанией Citgo. В декабре PDVSA получила кредит от российской государственной нефтяной компании «Роснефть», и в обмен на это PDVSA выставила большую долю (49,9%) в Citgo в качестве залога.

Если PDVSA не сможет выплатить кредит — что весьма вероятно — «Роснефть» получит эту долю, после чего она уже с легкостью сможет приобрести контрольный пакет акций. Помимо стратегической игры, направленной на приобретение качественных нефтяных активов по низкой цене, Путину очень нравится идея владения одним из крупнейших нефтеперерабатывающих предприятий в США — и это его желание вполне может осуществиться.