Трудно передать масштаб влияния, которое Борис Акунин оказывает на российское общество. Владимир Путин, скорее всего, боится его. В большинстве стран начитанного и преуспевающего автора бестселлеров, известного своими мистическими триллерами об Эрасте Фандорине, не стали бы считать угрозой истеблишменту. Но Россия — это не большинство стран.

Российская национальная идентичность была сформирована историей великих литературных мастеров. Сталин, который, среди прочего, был поэтом, понимал это лучше многих. Он безжалостно использовал стратегию литературной цензуры и контроля над русской литературой и над людьми. Владимир Путин использует ту же стратегию. Кремль пустил в ход бурю реальности. Путин пытается играть Просперо, превращая новости в вымысел, вымысел — в историю. Акунин стоит у него на пути.

С точки зрения масштаба, думайте об Акунине, как о российской Дж.К. Роулинг, с точки зрения стиля, возможно, где-то между Дороти Даннетт и Робертом Людлумом. Его детективы 19-го века, происходящие в царской России, были изданы на 50 разных языках, продано скромных 30 миллионов экземпляров.

Акунин публиковал работы под, по меньшей мере, четырьмя различными псевдонимами, включая его собственное имя. Он переводчик, эссеист, профессор, драматург, историк.

Григол Чхартишвили родился в грузинском городе Зестафони в 1956 году, мать — еврейка, отец — грузин. В 1958 году они переехали в Москву. И там он оставался долгое время, продолжая доказывать, что он — универсальный литературный гигант. Акунин впервые публично критиковал Кремль во время российских акций протеста 2011 года. Затем его критика была подкреплена аннексией Крыма в 2014 году. Путин, по-видимому, поклонник работ Акунина, расстроился и попытался использовать грузинское происхождение Акунина против него. Ирония заключается в том, что Путин следовал сценарию самого известного грузина: Сталина.

Борис Акунин стал интеллектуальным пастырем российской оппозиции. В последнее время — что, пожалуй, наиболее тревожно для Кремля — ​​Акунин начал [писать] внушительную восьмитомную историю российского государства. В прошлом году он выпустил третью часть. Критика Акунина в адрес российского лидера растет, и на фоне того, что российские оппозиционные фигуры мрут как мухи, возникают серьезные опасения, что он может не дожить до четвертого тома.

Помимо постоянной занятости противостоянием историческому ревизионизму Кремля, Акунин также является автором пьесы «Гамлет. Версия», адаптации пьесы Шекспира, премьера которой состоится вне Бродвея на этой неделе. Режиссером стала Ирина Гачечиладзе; это первый проект Акунина в Соединенных Штатах.

По словам его продюсеров, «Гамлет. Версия» показывает «интригу, оппортунизм и политические планы расцветающего полицейского государства».

Пьеса Акунина «предоставляет радикальную точку зрения на современную политическую проблему: как искоренить старое, чтобы освободить место для нового».

Ее автор по сей день неясен и неуловим в отношении деталей, например, местонахождения, по понятным причинам. Именно в этих условиях — достаточно интригующих для романа Акунина: жизнь, имитирующая искусство и т. д. The The Daily Beast недавно смогло взять интервью у автора-историка-драматурга.

Когда его спросили о написании пьесы, Акунин сказал, что он пишет их, чтобы расслабиться. Он сравнивает этот процесс с «уходом в отпуск».

«Написание пьес — это нечто удивительно безответственное», — говорит он.

«Диалоги — это самая простая часть литературного текста. Любой автор художественной литературы скажет вам это. И если что-то не совсем в порядке — то, многие другие люди как-нибудь исправят это: режиссер, актеры. Хорошо также, что театральная аудитория — ваш пленник», — говорит он.

Возможно, здесь следует отметить, что «Акунин», его выбранное имя, примерно означает «злодей» на японском — язык и литературу Японии он изучал многие годы. «Они купили билеты. Они сделали усилие и пришли в театр, так что шоу должно быть действительно, действительно ужасным, чтобы упустить зрителей. Книгу они просто закрывают, неблагодарные сволочи», — продолжил драматург.

И затем: «Одним словом, я люблю писать для сцены».

На очевидный вопрос: если бы Путин был персонажем Шекспира, кем бы он был и почему? Ответ Акунина был бездумным и бойким: «Яго. Без сомнений. Этот человек очень хорош в краткосрочном планировании, но имеет проблемы с определением дальнейших осложнений».

В отношении своей работы и того, что Акунин хочет, чтобы американская аудитория поняла о России и ее людях? «Только то, что Россия — интересная страна, совершенно отличная от стереотипных клише».

Отвечая на вопрос о том, справедливо ли Акунина называют диссидентом, автор отвечает: «Возможно. Но я гораздо менее ярый, чем настоящий политический диссидент. Я не героический боец ​​режима. Я просто говорю, что думаю».

По словам исполнительного продюсера «Гамлет. Версия» Марка Маллена, Акунин никогда не был более актуальным именно потому, что Кремль использует не только историю, но и культуру как инструмент политических манипуляций.

«Мы, как общество, будь то в Соединенных Штатах или в России, должны смотреть на историю и искусство, чтобы определить, что происходит», — говорит Маллен.

Информация поступает к нам так быстро, и во многих отношениях эта информация превращается в оружие. Поэтому, если проницательные, образованные люди не определят и не расскажут об этих событиях, это сделает кто-то другой. И этот другой вряд ли будет заботиться о наших интересах. Сейчас настало время, когда нам больше всего нужны историки и художники, которые займут жесткую позицию и представят в контексте происходящие вокруг нас события".

Если Кремль все же помешает Акунину добраться до восьмого тома своей истории, то он не понимает, что, выступая против него — играя Яго — он пишет девятый том за него.