18 ноября Владимир Путин выступил с предостережением о том, что Россия рассматривает систему противоракетной обороны и инициативу Prompt Global Strike (Быстрый глобальный удар) в качестве угрозы собственной безопасности и ведет упорную работу по их нейтрализации. Председатель Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Озеров, давая 21 ноября интервью российскому информационному агентству «РИА Новости», пошел еще дальше, предупредив, что Россия совершенствует свои наступательные возможности в целях преодоления системы противоракетной обороны НАТО. Озеров конкретно упомянул ракеты класса «воздух-земля», которые способны преодолевать американскую ПРО в Европе. Между тем, российские военные разместили в граничащей с членами НАТО Польшей и Литвой Калининградской области ракетные комплексы «Бастион». Это создает угрозу будущему натовскому объекту ПРО в Польше.

Что примечательно, при всех тех острых противоречиях, что были вызваны замечаниями Трампа о НАТО и прибалтийских странах во время предвыборной кампании, мы не услышали практически ни единого слова о системе противоракетной обороны. Это удивительно по целому ряду причин. Избранный президент Трамп неоднократно говорил об улучшении отношений между США и путинской Россией. Путин постоянно заявляет о том, что развертывание натовской ПРО в Европе это один из факторов, способствующих ухудшению отношений. В мае Соединенные Штаты ввели в действие объект противоракетной обороны в Румынии, а к 2018 году запланировали развертывание ракет-перехватчиков в Польше. Программа администрации Обамы по противоракетной обороне под названием «Европейский поэтапный адаптивный подход», по мнению некоторых экспертов, помогла укрепить отношения между США и слабозащищенными странами Восточной Европы, которые граничат с Россией.

Существующие между Вашингтоном и Москвой острые разногласия по поводу ПРО это неотъемлемая часть общего недоверия, сложившегося между двумя сторонами. Отчасти это связано с тем, что Россия возмущена и недовольна последствиями расширения НАТО в восточном направлении, которое происходит после падения советской империи. Такие члены НАТО как Польша и прибалтийские страны с энтузиазмом поддержали идею создания противоракетного щита, но не потому что верят в его способность защитить их от российских боеголовок, а потому что Соединенные Штаты оказывают им соответствующую военно-политическую поддержку для обслуживания и поддержания в рабочем состоянии радиолокационных станций и ракет-перехватчиков, разворачиваемых в этом регионе. Таким образом, развертывание натовской системы ПРО это скорее не прямая причина имеющихся трудностей, а отражение напряженности, существующей между Североатлантическим альянсом и Россией.

Давая 21 июля интервью New York Times, Трамп отметил, что не станет автоматически оказывать поддержку уязвимым странам НАТО в случае российского нападения. Это указывает на то, что Соединенные Штаты при Трампе могут не захотеть создавать риск войны с Россией ради защиты далеких союзников, если ставки для американского народа будут невысоки. А это вызывает серьезные вопросы о будущем системы противоракетной обороны НАТО. Кроме того, это соответствует изоляционистским взглядам Трампа и его явно негативному отношению к применению американских войск за рубежом.

С другой стороны, некоторых членов НАТО могли приободрить высказывания Трампа о том, что американские союзники должны тратить больше средств на обеспечение собственной безопасности. За последние два года Соединенные Штаты усиленно пытаются убедить членов альянса в необходимости увеличить свои военные расходы, доведя их до двух процентов ВВП, чего требуют правила НАТО. Заявления Трампа могут побудить упорствующие страны к наращиванию ассигнований на оборону.

Сейчас в это трудно поверить, но два года назад Митт Ромни, Джон Маккейн и другие ведущие республиканцы утверждали, что присоединение Россией Крымского полуострова является прямым результатом наивного отношения президента Обамы к Москве. Они критиковали Обаму за то, что тот отказался от противоракетной системы Джорджа Буша, игнорируя то обстоятельство, что президент ввел в строй свою собственную систему ПРО, которая, по мнению многих, намного мобильнее, многофункциональнее, и является всеобъемлющим ответом НАТО на распространение баллистических ракет и оружия массового уничтожения за пределами евроатлантического региона. Сегодня республиканцы вроде бы замолчали и ничего не говорят о натовской ПРО.

В годы после окончания холодной войны американская администрация видела в противоракетной обороне систему, способную дать ответ на двойную угрозу в виде баллистических ракет и оружия массового уничтожения ревизионистских режимов Ирана и Северной Кореи. Американские руководители изо всех сил пытались убедить Россию в том, что натовская система противоракетной обороны нацелена не на Москву, а на Тегеран. Путин никогда не верил в такие доводы. Москва всегда неизменно заявляла о том, что ПРО создает угрозу российским стратегическим силам сдерживания.

На то есть несколько причин. Во-первых, кремлевские руководители по природе своей осторожны и подозрительны, имея обыкновение сбрасывать со счетов законы физики, которые указывают на то, что невозможно создать достаточно эффективную систему обороны, способную поставить под угрозу российский потенциал ответного удара. Они также опасаются неожиданных технологических прорывов, могущих каким-то образом повысить эффективность системы ПРО. Более того, американская система Prompt Global Strike гипотетически может создать возможность для нанесения обезоруживающего первого удара по Москве. А усовершенствованная система ПРО сможет успешно нейтрализовать ослабленный ответный удар со стороны России. Для Кремля это настоящий кошмар, и именно этим объясняется агрессивное противодействие России натовской ПРО.

Во-вторых, для Москвы важны не реальные возможности противоракетного щита, а скорее то, как эти возможности воспринимают европейцы и остальной мир. Кремль опасается, что стратегическая мощь России будет ослаблена, если мир поверит в способность системы ПРО уничтожить его ядерные ракеты. Поскольку запугивание других это козырная карта Кремля из его внешнеполитического арсенала, такие представления создадут впечатление о Москве как о бумажном тигре. Именно поэтому Путин, скорее всего, будет и дальше призывать к отмене натовских планов по созданию системы противоракетной обороны во время своих будущих переговоров с администрацией Трампа.

Очевидно, что Трамп отдает предпочтение умению договариваться по политическим вопросам. Поэтому он как минимум попытается получить что-то взамен за примирение с Путиным. Российский лидер, в свою очередь, может попытаться расширить сферу влияния России в географическом и психологическом плане, отказываясь при этом идти на уступки. Когда Трамп переедет в Белый дом, он вряд ли отменит планы развертывания натовской системы ПРО. Но такие страны как Польша, Эстония, Латвия и Литва будут явно встревожены этой возможностью. Они несомненно увидят в таком решении опасную попытку умиротворения России, которая придаст ей сил и смелости. Более того, такой шаг будет иметь серьезные последствия для единства и сплоченности Североатлантического альянса. Мир наблюдает и ждет.

Азриэль Бермант — преподаватель международных отношений, работающий в Тель-Авивском университете. В октябре вышла его книга «Маргарет Тэтчер и Ближний Восток» (Margaret Thatcher and the Middle East).

Игорь Сутягин — старший научный сотрудник Королевского объединенного института оборонных исследований.