Вашингтон. — Интенсивность авиаударов в Сирии растет. Изощренные кибератаки призваны повлиять на ход президентских выборов в США. Появились новые данные, указывающие на причастность России к крушению пассажирского самолета.

Поведение России в последние несколько недель отдаленно напоминает ряд весьма напряженных моментов эпохи холодной войны — эпохи опосредованных столкновений, завершившейся распадом Советского Союза в 1991 году. Президент Обама, который в сентябре встречался с президентом Владимиром Путиным, недоумевает, неужели российскому лидеру комфортно жить в условиях «постоянного малоинтенсивного конфликта». Разумеется, Обама имел в виду Украину, но эта его характеристика вполне применима к любой из тех сфер, в которых г-н Путин взял на себя роль разрушителя планов США по всему миру.

«Мне кажется, г-н Путин уже ответил на этот вопрос, — сказал Ричард Хаас (Richard Haass), президент Совета по международным отношениям и автор новой книги под названием „Мир в смятении“ (A World in Disarray). — Он ответил на этот вопрос утвердительно. Малоинтенсивный конфликт — это его стихия. Поэтому вопрос заключается в том, насколько прямо или косвенно мы заставим его расплачиваться».

Однако в действительности г-ну Путину не пришлось всерьез расплачиваться ни за один из конфликтов. В частности, тактика агрессии в киберпространстве как будто специально создана для страны, находящейся в ситуации России — слабеющая экономика с ВВП равным ВВП Италии. Она не требует практически никаких затрат, после хакерских атак крайне сложно обнаружить следы агрессора, и она идеально подходит для того, чтобы сеять смятение, чего, вполне возможно, и добивается г-н Путин.

Однако более важный вопрос, с которым сейчас столкнулись представители американских разведслужб, заключается в том, может ли российский президент преследовать более масштабные цели. Пока они сходятся во мнении, что, вероятнее всего, это не так. Действия г-на Путина, говорят они в частных беседах, в основном носят тактический характер, направлены на укрепление его авторитета на международной арене теперь, когда внутри России он сталкивается с массой серьезных проблем.

Вот уже целый год представители Белого дома настаивают на том, что эскалацию напряженности, хотя она и вызывает массу тревог, все же не стоит называть новой холодной войной. В основе столкновений нет масштабной идеологической борьбы. Никто не угрожает ядерным оружием, хотя спустя два десятилетия сокращений ядерного потенциала обе стороны сейчас занялись его модернизацией. Сирия стала гуманитарной катастрофой невообразимого масштаба, однако это нельзя назвать фундаментальной стратегической угрозой американским интересам.

Между тем, некоторые ветераны эпохи холодной войны, до сих пор занимающие высокие посты, видят некоторую схожесть. «Это не должно быть серьезным потрясением, — сказал директор Национальной разведки Джеймс Клеппер (James R. Clapper), комментируя „информационную войну“. — Но, с моей точки зрения, сейчас она стала более впечатляющей, потому что теперь у них появились кибер-инструменты».

В частных беседах коллеги г-на Клеппера высказываются более резко. Они утверждают, что г-н Путин мастерски разыграл свои карты, сумев в течение целого года водить за нос госсекретаря Джона Керри под предлогом переговоров о перемириях и политических переходах в Сирии и одновременно укреплять позиции президента Башара аль-Асада. Все старания г-на Керри окончательно провалились в результате возобновления авиаударов российской и сирийской правительственной армий.

Соглашение по Украине пока держится, хотя оно тоже находится на грани провала: Россия игнорирует множество условий соглашения, которое она сама подписала, и продолжает отрицать свою причастность к крушению самолета Малазийских авиалиний, который был сбит над территорией Украины, в результате чего погибло 298 человек.

Кража избирательных списков в Аризоне и Иллинойсе — а также «попытки проникнуть» в компьютерные системы государственных органов других стран, как сказал директор ФБР Джеймс Коми (James B. Comey), выступая перед Конгрессом на этой неделе — вероятнее всего, призваны не столько повлиять на исход голосования, сколько привести американцев в замешательство.

«Пока действительно трудно сказать, повлияет ли это на исход выборов, — отметил г-н Клеппер. — Честно говоря, меня гораздо больше беспокоят попытки посеять сомнения — сомнения в самом процессе выборов».

Пока реакция США остается противоречивой. Санкции, введенные Западом против России в связи с аннексией Крыма, действительно нанесли ощутимый вред, и российским чиновникам приходится прикладывать немало усилий, чтобы не показывать свое желание добиться их отмены. Но Белый дом не стал публично обвинять Россию во взломе компьютерных систем национального комитета Демократической партии, в краже избирательных списков Аризоны и Иллинойса или взломе мобильных телефонов членов Демократической партии.

В Китае г-н Обама провел с г-ном Путиным переговоры, которые чиновники отказываются комментировать, а г-н Керри встретился со своим российским коллегой в попытке достичь соглашения по сирийскому конфликту.

Нежелание президента публично обвинять Россию — он боится, что публичные обвинения в адрес г-на Путина спровоцируют последнего на новый виток эскалации — привело к своего рода бунту в некоторых кругах Белого дома и Госдепартамента. Уже на протяжении девяти месяцев ряд экспертов в области кибербезопасности и молодые дипломаты жалуются, что неспособность президента прочертить четкие линии дает г-ну Путину возможность ставить новые цели и добиваться их.

Лишь немногие представители американского разведывательного сообщества могли спрогнозировать такой поворот событий. Последние 15 лет американская разведка была настолько сосредоточена на борьбе с терроризмом, что традиционные угрозы отошли на второй план: как сказал один высокопоставленный чиновник разведки, их не игнорировали, однако новые ресурсы на противостояние им стали появляться лишь недавно.

Вероятно, это и стало причиной ряда заблуждений. Более года назад г-н Обама заявил, что в Сирии Россия очень скоро увязнет в «трясине». Возможно, в будущем так и произойдет, однако пока воздушная кампания г-на Путина позволила г-ну Асаду существенно укрепить позиции, хотя жителям Алеппо пришлось заплатить за это такую жуткую цену, что, выступая в Совбезе ООН, заместитель генерального секретаря ООН по гуманитарным вопросам Стивен О’Брайен (Stephen O’Brien) сказал, что эта гуманитарная катастрофа переросла в «бездну жестокости».

Ранее на этой неделе г-н Керри пригрозил прекратить всякие переговоры с Россией. Министерство иностранных дел России заявило, что США переживают «эмоциональный срыв», и отвергло предложение вновь начать семидневный перерыв в боевых действиях — это условие было первым шагом к урегулированию в том соглашении, которое г-н Керри заключил с Сергеем Лавровым 9 сентября.

Однако это можно назвать довольно мягкой формулировкой по сравнению с тем, что сказал представитель Министерства обороны России генерал-майор Игорь Конашенков. Лидеров сирийской оппозиции, которым США предоставляли оружие, он назвал «подконтрольным США террористическим интернационалом».

Он также предупредил, что, «если террористы попробуют воплотить в жизнь угрозы России и ее военнослужащим в Сирии, далеко не факт, что у боевиков найдутся мешки и время уносить ноги».

Пока г-н Путин демонстрировал определенную осмотрительность. Хотя он пытается запугать страны НАТО своими бомбардировщиками, атомными подводными лодками и военными учениями вблизи границ Латвии и Эстонии, он соблюдает осторожность и не выходит за пределы границ России.

«События разворачиваются на серых территориях и с применением тактики серых территорий», — сказал Роберт Каган (Robert Kagan), историк Брукингского института. По его словам, главный вопрос, на который США придется ответить, заключается в том, хотят ли они тоже действовать в серой зоне.