Меня немного утомило освещение американских президентских выборов в шведских средствах массовой информации, о чем пишется намного больше, чем о выборах в любой другой стране.

И это включая наших скандинавских соседей, а также государства Прибалтики (Эстония как раз выбирает президента) и, не в последнюю очередь, Россию. Учитывая политическую ситуацию в стране, предстоящие парламентские выборы там имеют большое значение.

Но так было не всегда. В течение нескольких лет в 90-е я собирала вырезки из газет о российском политическом процессе. У меня дома еще лежат несколько папок, набитых такими вырезками. Там и описания российских партий, и репортажи о первых и вторых турах выборов президента, и сообщения о том, кто получил места в Думе, а кто нет, и портреты политиков, включая безумца Владимира Жириновского, который тогда был особенно буйно активен. Говорили, что он может стать новым Гитлером.

Тогда выборы в России были большим делом. А сегодня парламентские выборы 18 сентября упоминаются лишь вскользь. Недостаток информации можно назвать признаком времени. Российская политическая жизнь пребывает в стагнации.

После президентских выборов в 1996 году одна российская газета (кажется, это были «Аргументы и факты») опубликовала на обложке портрет кандидата на президентский пост генерала Александра Лебедя. После выборов Лебедь попал в совет безопасности Ельцина. На той фотографии он откусывал от пирога, а заголовок гласил: «Лебедь откусывает от власти». В 2002 году генерал погиб во время крушения вертолета в Красноярске.

Сегодня же немногим удается перехватить кусок власти. Согласно докладу финской службы внешней разведки, на прошлой неделе опубликованному в Hufvudstadsbladet, во главе российского государства стоят четыре или пять человек. Если Путин окажется недееспособен, страну ожидает, по мнению авторов доклада, борьба за власть, как после смерти Сталина.

Жириновский так и не стал новым Гитлером, а Путин, вероятно, будет дееспособен еще много лет. Но приближается 100-летний юбилей русской революции. Другими словами, мы знаем, какой катастрофой все может обернуться.