16 марта исполнилось 95 лет со дня подписания Московского русско-турецкого договора, которым был зафиксирован ряд, мягко говоря, не выгодных для Армении решений, а армянские территории были переданы Турции. И хотя в последнее время со стороны России, в частности Коммунистической партии, прозвучало предложение о денонсации договора, но «лед не тронулся». Более того, Министерство иностранных дел России заявило, что считает невозможной денонсацию российско-турецкого Договора о дружбе и братстве от 16 марта 1921 года. Обосновано это было тем, что в международной практике мирные договоры, устанавливающие границы между государствами, не подлежат денонсации. То есть, расторжение договора не принесет к каким-либо реальным изменениям, а, наоборот, окажет дестабилизирующее политическое влияние на неустойчивую ситуацию в регионе Южного Кавказа, так как затрагивает вопрос пересмотра существующих в регионе государственных границ. Об этом «Иравунк» беседовал с депутатом Национального собрания Армении от фракции Республиканской Партии Армении, членом Постоянной Kомиссии по внешним связям Национального собрания Кареном Бекаряном.

Iravunk: Чем, по  вашему мнению, обусловлено то, что  на фоне эскалации российско-турецких  отношений, Россия, все же, решила  сохранить договор о русско-турецкой  дружбе.

Карен Бекарян: Я это связываю с интересным почерком, в последнее время взятым на вооружение некоторыми российскими экспертными кругами, а также государственными чиновниками. Если быть внимательными, то в последнее время в их заявлениях замечается четкая дифференциация между понятиями турецкий народ и власти Турции. Последним проявлением такой дифференциации стало то, что Москва выразила соболезнования турецкому народу в связи с трагедией, произошедшей в Анкаре, и одновременно сделала очень жесткое, осуждающее заявление в адрес исполнителей и организаторов терактов. До этого было сделано еще два заявления, в которых не подвергалось сомнению дружественное отношение к турецкому народу. Фактически, Россия переносит имеющиеся проблемы конкретно на власти. То есть, заявление о невозможности расторгнуть договор я тоже рассматривал бы в этом контексте, тем более, что это документ многолетней давности и не был подписан пару лет назад. Этим Россия пытается показать, что есть вещи, которые они рассматривают вне настоящего времени или конкретных властей. Это и лежит в основе их подхода.

— С другой  стороны, Россия вывела войска  из Сирии. Разве это не означает, что российско-турецкие отношения  постепенно нормализуются, и армянский вопрос в этом контексте снова  становится второстепенным?

— Не хотелось бы связывать российско-турецкие отношения с армянским вопросом. Во первых действия России в Сирии или сокращение ее военного контингента сейчас никак не могут повлиять на российско-турецкие отношения и снизить напряжение. Не будем забывать также, что Россия, выводя определенную часть своих войск, не говорит о полном выводе российского контингента. В том же сообщении нет ни слова о перемещении военных баз. Наоборот, есть информация, что они продолжат функционировать, в рамках поставленных перед ними задач. Так что, я бы не связывал это с урегулированием российско-турецких отношений, не говоря уже о проведении параллелей с вопросами, касающимися армян.

— Тем  не менее, есть мнение экспертов, что жесткая политика, проводимая  президентом РФ Владимиром Путиным, становится мягче. Вы согласны?

— Честно говоря, я не замечаю этого, но и не исключаю такую возможность. Во всяком случае, оба элемента, отмеченные вами, будь то вывод российских войск из Сирии, или же вопрос о российско-турецком договоре, как минимум не говорят об этом.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.