Newsweek Polska: Как россияне отреагировали на слова министра обороны Антония Мачеревича (Antoni Macierewicz) о том, что Польша стала «первой жертвой терроризма»: сначала в Катыни, а затем под Смоленском?

Маша Макарова: Это высказывание цитировали все российские СМИ, как кремлевские так и независимые. Мы тоже получили сегодня много сообщений от наших русскоязычных слушателей «Радио Польша», что случается редко. Это были не анонимные комментарии: люди подписывались под словами возмущения своими именами и фамилиями. Стоит вспомнить, как россияне переживали смоленскую катастрофу. Они были ошеломлены и проявили к полякам сердечность, принося цветы к польскому посольству в Москве. Это были спонтанные жесты, а не организованные акции, как путинские демонстрации.

Мне кажется, каждое подобное высказывание польского правительства или людей, связанных с новой комиссией по расследованию катастрофы, еще сильнее отдаляет поляков и россиян. Людям, которые тогда сочувствовали польскому обществу, сейчас кажется, что их жест не приняли, и это их расстраивает.

— Как реагирует Кремль?

— Пресс-секретарь Путина назвал высказывание Мачеревича глупостью. Я думаю, в российском обществе его воспринимают так же. Все чаще в независимых комментариях можно услышать, что Россия смеется над позицией польского руководства, и каждое следующее высказывание оказывается все более смехотворным. Россияне видят в этом борьбу, которую Польша ведет против России, но не воспринимают это всерьез.

— Почему?

— Потому что в России вообще нет ощущения, что такой теракт мог быть кому-то нужен. Президента Качиньского (Lech Kaczyński) никогда не считали особенно важной персоной, поэтому люди даже не рассматривают версию теракта, как реальный сценарий.

— Как обвинения в теракте отражаются на взаимных отношениях?

— Отношения между Польшей и Россией не могут быть хуже. В сущности, Варшава не поддерживает с Москвой никаких отношений, кроме политических. Высказывания Мачеревича наносят удар в первую очередь по простым россиянам, для которых Польша — близкая страна. Они ей интересуются, любят ее, и они сильно переживали по поводу катастрофы под Смоленском. Заявления, будто они повинны в этой трагедии, их разочаровывают.

— Как такие россияне сейчас нас воспринимают?

— Польша казалась им всегда спокойной, предсказуемой, стабильной страной. Даже сторонники Путина видели нашу страну такой, хотя повторяли вслед за президентом, что Варшава — это марионетка Вашингтона. Сейчас они не знают, чего ожидать. СМИ пишут о Польше все больше, наблюдают за ней.

— Россия — не единственное государство, в котором польское руководство видит врага. Под подозрением оказались даже союзники. Как на это реагирует Путин?

— Хаос, напряженность, конфликт, споры вокруг мигрантов в Европейском союзе — все это на руку Путину. Собственно, во всех странах есть партии, которые финансирует Кремль. Чем дальше на запад, тем они сильнее. Впрочем, в ЕС собираются устроить расследование, чтобы изучить этот вопрос. Каждый очередной спор в рамках Евросоюза с участием считающегося русофобским правительства партии «Право и Справедливость» выгоден Москве.

— Как поведет себя Россия теперь? Она высмеет слова Мачеревича, начнет антипольский крестовый поход или решит замолчать эту тему?

— Я бы не ожидала резкой реакции. Высказывания Мачеревича появлялись в СМИ и раньше, когда он возглавлял комиссию Сейма по расследованию смоленской катастрофы. Так что в этом нет ничего нового. Россияне будут, скорее, опровергать версии о теракте.