В конце концов, в два часа ночи, после более чем шести часов переговоров и часа пресс-конференции, Сергей Лавров, лишенный чувства юмора министр иностранных дел, решил пошутить. «Еще рано», крикнул он Джону Керри, спускаясь с трибуны. Неясно, то ли это попытка пошутить, то ли триумфальный жест.

В любом случае, к тому времени Джон Керри уже слишком устал, чтобы дать остроумный ответ. Уже на трибуне госсекретарь США казался измотанным. Его голос охрип, и ему едва удавалось подавить зевоту.

Однако его российский коллега выдержал все стоически, как никогда. Правда, уголки рта были опущены вниз немного больше обычного. По Лаврову никогда нельзя понять, то ли это выражение реального отвращения к западному миру, то ли особенности его физиономии. Он смотрел в пустоту и играл со своей ручкой Montblanc. Никаких признаков усталости. Вероятно, он мог бы вести переговоры до Пасхи. Но в этом нет никакой необходимости.

Накануне Мюнхенской конференции по безопасности в гостинице на окраине Английского сада члены международной группы по урегулированию конфликта в Сирии договорились о плане, который должен помочь прекратить боевые действия в течение одной недели. Кроме того, должен быть гарантирован доступ гуманитарной помощи в города, которые находятся в осаде.

Если эти два пункта будут реализованы всеми сторонами, то станет возможным продолжение переговоров по мирному урегулированию конфликта и временному политическому решению в Женеве. Контролировать соблюдение этих соглашений будут целевые группы ООН, но в будущем российские и американские дипломаты должны продолжать говорить друг с другом напрямую. Планируется даже координация военных действий.

Как частичный успех и проблеск надежды следует расценивать тот факт, что страны-участницы переговоров (среди прочих за столом переговоров в Мюнхене были министры иностранных дел Ирана, Турции и Саудовской Аравии) смогли договориться о формуле компромисса. Но не более. Говорят, что министр иностранных дел Ирана неоднократно хмурился во время переговоров. Опытные дипломаты считают это недобрым знаком.

Определение террористов остается неясным

В комментариях Керри и Лаврова о соглашении потенциально слабые места были видны уже рано утром. Сам Керри отметил, что соглашение будет чего-то стоить, только если оно будет реализовано на местах, а не на бумаге. Об этом должны позаботиться две целевые группы, которые на следующей неделе начнут разрабатывать механизмы прекращения огня, координировать и контролировать доступ гуманитарной помощи в осажденные города.

«Я надеюсь, что прогресс, которого мы здесь достигли, будет реальным», — сказал Керри. Чтобы достичь «прекращения боевых действий», насилие на поле боя в Сирии должно «значительно снизиться» в течение недели. От формального «перемирия» такое прекращение огня отличается тем, что оно может быть просто провозглашено сторонами конфликта, и его не нужно подтверждать договором. Поэтому дипломаты рассматривают его как промежуточное решение.

Но и этой цели не так просто достичь. Стороны спорят о том, кого можно считать террористами. Абсолютно исключены из обсуждения только «Исламское государство» и Фронт ан-Нусра. Против этих и других террористических групп, которые таковыми определяет ООН, мы будем продолжать борьбу и не прекратим бомбардировки, заверил Лавров. Однако, именно это позволяет русским поддерживать свою прежнюю аргументацию. С точки зрения Москвы, все, кого они до сих пор обстреливали, были «террористами». В принципе, Москва считает «террористами» всех, кроме Асада.

Лавров обвиняет Запад в пропаганде

Лавров также не хотел ничего слышать о 60 тысячах беженцев из Алеппо — чей пригород в последние дни подвергался интенсивным бомбардировкам ВВС России. Хотя он непосредственно не обвинил во лжи все правозащитные организации, которые представили эти цифры, но, по его мнению, они определяются интересами одной из сторон.

«Я не могу утверждать, что они лгут, но некоторые лгут», — заявил Лавров, явно восторгаясь этим парадоксом. В последние несколько дней мы слышали «обвинения» в отношении России в том, что касается убийств гражданского населения, но не было никаких доказательств. На Западе, в пригородах идет только борьба с террористами. «Люди, которые сейчас направляются в сторону границы. Это, по нашим данным, бойцы, пытающиеся сбежать», — утверждал Лавров.

Разумеется, противоречивые утверждения — это только выдумки западных СМИ. «Пропаганда стала популярным инструментом власти в советский период. Мы уже от нее отказались, но другие страны все еще используют ее», — объяснил Лавров изумленной публике.

Значительными были также разногласия в восприятии того, что Лавров называет «темой Асада» для Запада. Керри настаивал, что прекращение огня дает возможность продолжения переговоров, которые должны привести к политическому переходу, то есть, к мирной и объединенной Сирии без Асада. Но, ссылаясь на резолюцию 2054 ООН, Лавров подчеркнул, что Россия признает право сирийского народа самостоятельно решать свое будущее.

Осторожный оптимизм Штайнмайера

Министр иностранных дел России, по-видимому, считает, что в ходе этих переговоров между «законным правительством» (Лавров имеет в виду правительство Асада) и всеми участвующими оппозиционными группами должно быть достигнуто «взаимное соглашение» о переходе. Но идею того, что представители правительства Асада могут о чем-либо договориться со всей сирийской оппозицией, можно спокойно записать в разряд утопических.

На вопрос о том, не изменили ли российские бомбардировки в Алеппо положение в пользу Асада, Керри ответил, что эти военные успехи не будут «продолжительными». Мирное решение неизбежно для всех сторон.

Оправдается ли эта надежда, неясно даже после встречи в Мюнхене. Целевые группы должны начать работу на этой неделе. Спецпосланник ООН Стаффан де Мистура заверил, что сообщит Керри и Лаврову, если появятся признаки того, что соглашения не соблюдаются. Де Мистура на всякий случай уже добавил Керри и Лаврова в WhatsApp.

Министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер (СДПГ) после сложных переговоров, на которых была «борьба и споры», выразил осторожный оптимизм. «Предстоит еще много работы, прежде чем мы реализуем все это со сторонами конфликта на местах. Но, если нам действительно удастся обеспечить выполнение сегодняшних договоренностей в Сирии, то у нас появится возможность продолжить мирные переговоры в Женеве».