В настоящий момент Кремль пытается вновь сблизиться с ЕС и США, но недоверие и личные интересы делают маловероятными перспективы сближения в ближайшем будущем.

В контексте нынешней международной ситуации, характеризующейся серьезной политической и военной нестабильностью, едва ли следует ожидать в среднесрочной, не говоря уже о краткосрочной, перспективе, сближения с Европейским союзом. Однако рано или поздно это должно будет случиться, поскольку речь идет о жизненно важном процессе для обеих сторон.

Раскол произошел после оккупации Крыма российскими войсками в марте 2014 года и последовавшей затем военной интервенции Москвы на Восточной Украине. Этот предпринятый Путиным шаг, ставший эмоциональной реакцией на «утрату» Украины, свел на нет результаты длительного процесса сближения, проходившего не без труда, но уже приносившего благотворные плоды.

В период своего первого срока российский лидер пытался в более интенсивной форме продолжить интеграцию России в Европе и во всем мире. Сегодня это может показаться невероятным, но однажды, в июне 2003 года, на встрече с шотландской интеллигенцией, Владимир Путин заявил: «Без сомнения, Россия является частью Европы. А последняя простирается за Урал, потому что, если мы посмотрим на людей, живущих на Дальнем Востоке, они мало чем отличаются от граждан России, проживающих в европейской части».

Отчего же Путин вдруг изменил точку зрения, окружив себя политиками, считающими, что их страна может повернуться спиной к Европе, а к Китаю лицом, и утверждающими, например, что Россия является «евразийской» державой?

Одно из объяснений столь крутого поворота связано с тем, что, по мнению российского президента, Европейский союз и Запад должны рассматривать Россию как равноправного члена крупных организаций, например, G8, предоставлять ей право голоса в принятии решений, таких как военное вмешательство США в Ирак в 2003 году. И это после всех уступок, на которые пошла Москва после 11 сентября, когда Вашингтон решил положить конец господству талибов в Афганистане. Кремль позволил Соединенным Штатам создавать военные базы в странах, находившихся в сфере его влияния: Киргизии и Узбекистане, и даже санкционировал открытие российского коридора для поставок продовольствия американским войскам.

Путин был в ярости, узнав о вторжении в Ирак, он воспринял это как еще одно подтверждение того, что на своих западных партнеров полагаться не стоит.

По правде говоря, в этом случае анализ последствий этой войны, проведенный Кремлем, было гораздо более реалистичным, чем у США, в силу того что русские были лучше знакомы с режимом Саддама Хусейна.

Постепенно российская внешняя политика становилась все более неоднозначной, что ярко продемонстрировала знаменитая речь Владимира Путина в Мюнхене, произнесенная им 10 февраля 2007. Отметив неприемлемость и невозможность однополярного мира, «мира одного хозяина, одного суверена», то есть США, Путин подчеркнул, что «Россия — страна с более чем тысячелетней историей, и практически всегда она пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику».

Кажется, это предупреждение не было услышано на Западе, и чуть более года спустя Кремль переходит к практике и оккупирует часть территории Грузии.

Европейский союз сделал вид, что ничего экстраординарного не произошло. В недавней беседе с автором этой статьи один из высокопоставленных чиновников ЕС признал, что Брюссель надеялся, что дальше слов у Москвы дело не пойдет.

Однако, воспользовавшись ростом цен на нефть и газ, Владимир Путин решил укрепить и перевооружить свою армию, отодвинув на задний план модернизацию инфраструктур страны.

В то же время отношения между Россией и ЕС стремительно развивались в самых различных секторах, но недоверие оставалось, и кризис на Украине, приведший к свержению украинского президента Виктора Януковича, был воспринят Кремлем как очередное нападение на его стратегические интересы в «ближнем зарубежье», и Москва отреагировала всем известным образом, тем самым разрушив формат сотрудничества, созданный между Москвой и Брюсселем.

В настоящий момент Кремль делает попытки сближения с ЕС и США, в частности через вмешательство в Сирии, однако недоверие и личные интересы сторон делают маловероятными перспективы сближения в ближайшем будущем.

Между тем, как я стараюсь показать в статье «Россия—ЕС: часть целого», Россия не может реализовать себя за пределами Европы, а последняя продолжит оставаться неполной без России.