Вильгельм Брассе пытался. Но стоило ему посмотреть в объектив своего фотоаппарата Kodak Retina, как он начинал видеть лица. Словно фантомы, охотившиеся за ним. Брассе обратился к психиатру, но тот не смог ему помочь. Фотограф так и не смог работать по профессии. Сквозь красоту молодых польских девушек, сидевших перед ним в ателье, он видел голых детей Освенцима. Будто призраков, которые проступали через окружающий мир. Вильгельм больше не брал в руки фотоаппарат и в свободное время.

Вильгельм Брассе был фотографом Освенцима. Он был узником, но выжил, потому что фотографировал других жертв. 31 августа 1940 года Брассе попал в лагерь Освенцим-Биркенау. Польского солдата, пытавшегося бежать через Бещады в Венгрию и затем во Францию, поймали вместе с другими военными. Отец Брассе был австрийцем, мать – полькой. Нацистский офицер вручил ему документ. Ему предложили подписать его и стать немцем, вступить в Вермахт. Тогда он стал бы свободным. Но Брассе хотел остаться поляком. В 23 года он стал узником № 3444.

На фото: Вильгельм Брассе в 2006 году.

Он работал в подразделении по переносу трупов и на картофельной кухне. Он видел трупы мужчин и женщин, с которыми вместе ехал в вагоне для скота из Тарнова в Освенцим. 460 пленных. Как скот. Вильгельм был в отчаянии. Вскоре после Рождества его вызвали к начальству. И вот он сидит вместе с четырьмя мужчинами в коридоре перед входом в политический отдел. Все знали: вызов сюда часто заканчивается у стены в ожидании расстрела. Брассе охватил страх смерти. Он не знал, чего хотят от него нацисты.

На фото:
Нельзя забыть: Брассе всегда вспоминал 14-летнюю польку Чеславу Квоку. На снимке, сделанном в его студии, кажется, что девочка не совсем понимает, куда она попала. Перед тем, как был сделан снимок, смотрительница ударила девочку палкой, и из ее губы пошла кровь. Однако в ее глазах по-прежнему гордость и неверие.

В профиль, анфас, с головным убором

Обер-шарфюрер Бернхард Вальтер, бывший штукатур из баварского Фюрта, сидит перед ним и задает вопросы о закрепителе и технике увеличения. Это собеседование. Эсэсовец Вальтер вежлив, корректен, разговаривает почти что с уважением.

Национал-социалисты ищут фотографа. Брассе занимался фотографией у своего дяди в Катовице. Фотостудия специализировалась на портретной съемке. Брассе умеет снимать, ретушировать, ставить свет на портретную съемку, при помощи чего черты лица человека отображаются в более выгодном свете. Его рабочим местом становится блок 26, фотостудия регистрационной службы.

На фото:
Свадьба в Освенциме: по заданию нацистов Вильгельм Брассе делал в лагере и свадебные фотографии. 18 марта 1944 года в лагере Аушвиц-Биркенау работавший на администрацию заключенный Рудольф Фримель женился на Маргарите Феррер. В центре – их маленький сын Эди, или Эдуард. Паре разрешили вместе провести брачную ночь в лагере. Затем Маргарита Феррер уехала назад в Вену. А Фримель вернулся к своей функции оберкапо в Аушвице.

В распоряжении Брассе фотоаппарат с аппаратурой для печати фотографий 6х12,5 см, 16-миллиметровый аппарат Agfa Movex и стул с регулируемой высотой. Он становится главным фотографом, а фотостудия – его пещерой, но жестокость прорывается сюда еще более интенсивно. Он сделает примерно 50 тысяч снимков. На стене тикают немецкие часы с кукушкой.

На фото:
Нервный убийца: Эсэсовец Максимилиан Грабнер внушал страх. Он был начальником политического отдела. Когда Брассе делал его портрет, то уже знал, кто был перед ним и что ему нужно сделать хорошую фотографию. Брассе говорил с ним, как с клиентами в фотостудии: «Пожалуйста, садитесь, и пожалуйста, не нервничайте так». Его начальник, обер-шарфюрер Вальтер, должно быть, тоже дрожал от страха. Ведь жизнь его фотографа была в опасности. Брассе предложил Грабнеру подумать о его родных Альпах. Позже фотограф рассказывал: «На этой фотографии он выглядит человечным, выражение его глаз не такое, как на известных нам снимках – на них у него жестокие глаза убийцы, им он в действительности и был».

Брассе нужно было делать по три снимка пленного – в профиль, анфас, с головным убором. Бюрократия нацистов требовала точной документации. Брассе догадывался, что это последние снимки этих людей. Он видел страх в их глазах. Он видел потрескавшиеся губы. Ссадины на лице и взгляд, в котором отражается мужество - взгляд, обращенный то внутрь них самих, то куда-то далеко. Некоторые из них понимали, что происходит, другие, кажется, не верили, кто-то проявлял упрямство. У некоторых ужас в глазах становился еще сильнее, стоило направить на них свет фотокамеры.

На фото:
Не имена, а номера: Имена многих заключенных, чьи фотографии дошли до наших дней, неизвестны. На процедуру распознавания, где их снимали анфас, в профиль и со стороны, они приходили лишь с идентификационным номером.

У Брассе есть три минуты. Он хочет помочь, но в то же время он беспомощен. Он фотографирует мужчин из его родного города. «Всё!» – так должна звучать его последняя фраза. Иногда он незаметно сует им сигарету.

Однажды перед ним оказывается 14-летняя Чеслава Квока. Брассе будет вспоминать о ней перед своей смертью. Девочка, видимо, не знала, что происходит. Она вела себя, как ни в чем не бывало. Смотрительница ударила ее палкой по лицу. Кровь начала течь по губе. Квока вытерла кровь перед началом съемки. Брассе нужно было сделать фотографии. Еще сегодня, на переданных снимках, видно, как девушка смотрит с фотокарточки растерянным взглядом. Она умрет 12 марта 1943 года.

На фото:
Добровольно в концлагерь: среди заключенных, которых фотографировал Брассе, был и Витольд Пилецкий. Пилецкий был одним из создателей «Тайной польской армии». У него был план сдаться в Освенцим и заняться организацией сопротивления изнутри. Так он позволил немцам себя арестовать. Ему удавалось отправлять сообщения из лагеря. Но он решил бежать, когда понял, что союзники не оказывают необходимой помощи. Побег удался и вошел в историю лагеря Аушвиц-Биркенау. Пилецкому удалось похитить документы немцев. Он передал информацию Армии крайовой и союзникам.

Открытая помощь пленникам со стороны Брассе могла привести к его собственной смерти. Своими фотографиями он пытался придать этим людям больше чувства собственного достоинства, пытался лучше настроить свет, превратить фотографии для документации в отпечаток индивидуальности. Иногда он ретушировал их. По меньшей мере, три минуты должны были пройти для этих людей без страха.

На фото:
Три минуты: Брассе сделал для нацистов от 40 до 50 тысяч «полицейских снимков» других заключенных. На три снимка каждого заключенного – анфас, в профиль и с головным убором – у него было три минуты.

Ужас приходит вместе с врачами

Брассе фотографирует молодых людей, и он знает, что на следующий день они окажутся в газовой камере. Он говорит короткими предложениями – «будьте спокойны, здесь с вами ничего не произойдет».

Для узника Брассе живет в хороших гигиенических условиях. У сотрудников фотостудии есть хлеб, маргарин и сигареты, они спят в отдельном блоке. Но все-таки жестокость проникает и сюда. При помощи врачей.

На фото:
Риск: иногда Брассе удавалось сказать заключенному что-нибудь успокаивающее, но любая помощь была связана для него со страхом смерти – об этом быстро узнали бы капо, надзиратели из заключенных.

Однажды Брассе должен был сфотографировать для доктора Фридриха Энтресса спину пленного мужчины, на которой была огромная татуировка – Адам и Ева в раю. Энтресс хотел цветное фото. Через несколько дней пленный, работающий смотрителем, рассказал Брассе, что Энтресс отдал приказ снять с того мужчины кожу и сделать из нее переплет для книги.

На фото:
Маленькие жесты: иногда Брассе мог сунуть кому-нибудь сигарету – люди, работавшие в фотостудии, пользовались привилегиями.

Это свидетельства невообразимой жестокости, которые Брассе видит в фотостудии и лаборатории. Эсэсовцы после работы заходят в фотостудию на чашку кофе. Он болтают, дружелюбны, потому что Брассе владеет искусством фотографии. Некоторые восхищаются им. Он их фотографирует. Мужчины, которые весь день напролет кричат, скромно улыбаются и нервничают перед объективом. Отретушированные фотоснимки они отправляют домой женам и родителям.

На фото:
Садист с дружелюбной улыбкой: На этой фотографии изображен СС-обершарфюрер Вильгельм Богер. Именем Богера в концлагере Освенцим было названо орудие пыток, так называемые «качели Богера». Богер называл их «машиной разговора» (Sprechmaschine). Заключенного во время допроса переворачивали с ног на голову и на коленях вешали на железный прут. Этот снимок сделал один из коллег Брассе.

Некогда жизнерадостный Брассе видит людей с двух сторон. Йозеф Менгеле на стуле для фотографий был «вежлив», «любезен». Молодой генетик и эсэсовец с лицом мальчишки – убийца. Менгеле нравилось, как он выглядит на портретах, но у него были еще и особые задания для Брассе. Менгеле отправлял к нему близнецов, низкорослых и цыган, с которыми он проводит эксперименты. Брассе должен был фотографировать их голыми. Он чувствовал их смущение, когда те стояли перед камерой. Он документировал и гинекологические эксперименты. Когда он фотографировал удаленную матку, чуть не упал в обморок. Садизм в лагере отражался и в фотостудии. Бесчеловечность проникала и в этот маленький мир. Перед отапливаемыми окнами фотостудии рядами проходили пленные, по всему лагерю стоял запах мяса.

На фото:
«Вежливый» и «любезный»: портрет немецкого фрача Йозефа Менгеле, который сделал Вильгельм Брассе. Молодой антропогенетик Менгеле ставил эксперименты на близнецах, карликах и цыганах. Вильгельм Брассе должен был его сфотографировать. Он заметил, как вежливо, почти по-дружески относился к нему врач с лицом мальчишки.

С любовью из Освенцима

Перед окнами фотостудии цвели фиалки. Кто-то посадил их здесь. Однажды Брассе их сфотографировал. Его начальник Бернхард Вальтер увидел снимки и велел: «Сделай 100 экземпляров». С любовью из Освенцима – эсэсовцы отправили эту сотню снимков домой.

Брассе выжил еще и потому, что фотокамера позволяла ему сохранять дистанцию. Он мыслил от задания к заданию. Незадолго до своей смерти в октябре 2012 года Вильгельм Брассе сказал Райнеру Энгельманну, опубликовавшему книгу «Фотограф Освенцима», что сохранить внутреннюю дистанцию ему помогли мысли о семье и христианская вера.

На фото:
Комендант Аушвица: на фотографии изображен Рихард Баер, комендант Аушвица, в мае 1944 года. Вильгельм Брассе сделал и его портрет. Фотограф подчеркнул его острые черты лица с помощью ярких ламп. Баер был доволен своим потретом. Брассе также ретушировал снимок, чтобы добиться результата, который точно пришелся бы коменданту по душе.

Когда Красная армия подходила к лагерю, Брассе стал думать о сохранении фотоснимков. «Брассе, Иван идет», - прорычал Вальтер с мотоцикла. Вильгельм должен был сжечь фотографии. И он поджег снимки с несчетным количеством лиц пленных.

На фото:
Ворота в ад: ворота концлагеря Освенцим. Чугунную надпись выковали заключенные, чья профессия оказалась полезной для нацистов – как и профессия Брассе.

Когда начальник уходит, Вильгельм потушил огонь. Фотографии обгорели только по уголкам. Он закрыл студию. «Эти документы останутся». Его работа должна была иметь смысл. 38 тысяч сделанных им фотографий сохранились для будущего поколения. Когда 27 января 1945 года советские солдаты освободили Освенцим, некоторые снимки Брассе были разбросаны на полу в пустых коридорах концентрационного лагеря. Выжившие находили свои фотографии.

На фото:
Прибытие в конечную точку: новоприбывшие заключенные должны выстроиться на платформе Освенцима – слева женщины и дети, справа – мужчины. Дата и автор этой фотографии неизвестны.

Брассе 28 лет, и он на свободе. Но пройдет еще много времени, прежде чем он сможет вернуться к нормальной жизни. Со своей женой он никогда не говорил о лагере. Но перед смертью почувствовал ответственность: он должен поделиться воспоминаниями. Он рассказывает свою историю Освенцима. И сохраняет веру в людей. Его фотографии дают людям свое лицо – это свидетельства жестокости. Вильгельм Брассе сделал то, что должен был сделать фотограф с душой. Он показал то, что происходило в Освенциме.

На фото:
На платформе: после построения на платформе заключенные двигаются в сторону крематория в концлагере Освенцим. Дата снимка неизвестна.