На Востоке главным источником военных новостей служит одновременная осада двух больших городов, Алеппо и Мосула, в двух соседних странах, Сирии и Ираке. Правительства Дамаска и Багдада вот уже не первый год являются союзниками в рамках так называемой шиитской оси, которая идет от Тегерана до Бейрута. Оба они стремятся силой вернуть вторые по величине агломерации своих стран, которые оказались в руках суннитских мятежников. И оба они сегодня ведут осаду восточных кварталов этих метрополий. Так, в чем же сходства и различия двух этих осад? И как крупные региональные и международные игроки сейчас пытаются утвердить там собственные стратегические интересы?
 
В отвоевании восточных районов Алеппо, бывшие в руках мятежников с июля 2012 года, сирийская армия опирается на множество союзников: российскую авиацию, ливанскую «Хезболлу», шиитские «международные бригады» по началом офицеров спецподразделения «Эль-Кудс» иранских «стражей революции», курдские формирования Пешмерга из светского и криптокоммунистического «Демократического союза». Именно последние с успехом отбивали осаду Кобане с сентября 2014 года по январь 2015 года, устроенную «Исламским государством» (террористическая организация запрещена на территории РФ — прим.ред.).

В битве за Алеппо следует отметить один любопытный момент. С 2013 года крупные западные СМИ не настолько доверяют мятежникам, чтобы отправить к ним своих репортеров, но при этом продолжают принимать за чистую монету и без малейшей проверки выкладывать любую передаваемую ими информацию, хотя те явно заинтересованы в том, чтобы выставить себя невинными овечками и очернить противников. Дело в том, что старый черно-белый взгляд на ситуацию за пять лет так и не изменился: в Алеппо мы по-прежнему имеем дело с тираном Башаром Асадом, который убивает собственных граждан удовольствия ради. Осада Алеппо, безусловно, жестока, а число жертв среди мирного населения оценивается в 300 человек за последние две недели. В то же время мы видим совершенно иную картину с иракской армией, которая стремится вернуть себе контроль над Мосулом. Там «хорошие» — нападающие, а «плохиши» — мятежники. В том, что касается потерь среди жителей, цифры примерно равны: речь идет о 600 жертвах с начала битвы за Мосул. Разумеется, фанатики ИГ, что называется, хуже не бывает. Ни у кого нет на этот счет сомнений. Генералы ИГ систематически используют заминированные машины как ракеты земля-земля, отправляя на смерть сотни подростков с промытыми мозгами.

В осаде Алеппо западная пресса встала на сторону повстанцев, а в осаде Мосула — на сторону нападающих. Но это уже не имеет большого значения. Дело в том, что влияние крупных международных СМИ на геополитические реалии стало чрезвычайно слабым: они уже не в силах изменить стратегическое равновесие, как это было раньше, во время конфликтов в Косове, Ираке и Ливии.

Но кто выиграет больше всех в стратегическом плане, когда Алеппо и Мосул падут? Прежде всего, Иран. Далее, Россия. Западные стратеги серьезно недооценили решимость двух этих восточных держав. Тегеран упрочил шиитскую ось, а Москва закрепила выход в Средиземное море. Затем следует отметить курдов, которые, несмотря на ряд неудач, одержат победу по всем фронтам. США тоже не назвать проигравшими, потому что они сделали ДАИШ своим новым врагом номер один. В отличие от Турции, чья неоосманская политика была разбита вдребезги, и европейцев, которым придется практически в одиночестве нести на себе бремя беженцев.
 
На саммите НАТО в Праге в ноябре 2002 года президент Ширак пытался отговорить президента Буша от вторжения в Ирак: «Джордж, ты сформируешь на Ближнем Востоке шиитскую ось. Но в чем тут твой стратегический интерес?» Ответа он так и не получил…