wPolityce.pl: 13 октября на заседании ПАСЕ в Страсбурге прошла дискуссия о соблюдении прав человека в странах-членах Совета Европы, а также политической ситуации в Турции и на Украине. Министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер выступил с речью, а потом отвечал на вопросы парламентариев. В своем вопросе вы упрекнули Штайнмайера в том, что Германия откалывается от солидарной политики ЕС в отношении России, поддерживая российский проект «Северный поток-2».

Аркадиуш Мулярчик (Arkadiusz Mularczyk): Позиция Германии в контексте ее экономических отношений с Россией выглядит, действительно, неоднозначно. В ситуации, когда агрессивная политика Москвы угрожает мировому порядку и безопасности, международная общественность должна придерживаться солидарной позиции, о чем, впрочем, заявляет правительство канцлера Меркель. Экономические и политические санкции были ответом на войну на Украине и захват Крыма. Международная солидарность — это в сложившейся ситуации залог эффективности. Между тем проект «Северный поток-2» ставит под вопрос энергетическую безопасность всей Восточно-Центральной Европы. Действия немецкого руководства, которое предоставило немецким энергетическим концернам свободу в контактах с Газпромом, ослабляют международную безопасность и выставляют Берлин в неоднозначном свете.

— Франк-Вальтер Штайнмайер с этим не согласился?

— Да, и это было ожидаемо. «Северный поток-2» — это якобы частная бизнес-инициатива. Объяснение выглядит любопытно, поскольку оно выводит этот проект за рамки энергетической политики Германии, что противоречит здравому смыслу. Здравым смыслом немецкие политики, конечно, обладают. Штайнмайер подчеркивал, что нет более решительного государства в осуждении агрессии против Украины и захвата Крыма, чем Германия, и лишь она предприняла и продолжает предпринимать попытки разрешить этот конфликт.

— Германия хочет, чтобы Россия вернулась в Совет Европы?

— Конечно. Аргументы у Штайнмайера такие: какой будет прок от обвинений в адрес России, если они не будут сопровождаться попыткой поддерживать диалог. Критиковать легко, действовать сложно, говорит он. В качестве примера таких действий он называет Минские соглашения. Он также не видит причин критиковать Германию, считая, что она не отказывается от европейской солидарности в контактах с агрессивной Россией.

— Штайнмайер считает, что такие обвинения несправедливы и трусливы.

— Разумеется. Но это язык дипломатии. Немецкий министр защищает немецкие экономические интересы. Я думаю, что сила моральной европейской риторики такова, что от нее сложно отказаться, особенно Германии, которая сама создает этот высокоморальный тон. Но риторика это одно, а реальные политические и экономические интересы, а также сегодняшний масштаб экономической прибыли Германии от России — другое.

— Экономика и политика здесь расходятся?

— Отвечая на мой вопрос, Штайнмайер подчеркивал, что «Северный поток-2» — это частный проект шести компаний, что в нем заинтересованы многие европейские страны. Кроме того с точки зрения юридических экспертиз все выглядит безукоризненно. Так в чем же проблема? Значит, критика в адрес немецкого руководства не имеет под собой оснований. Конечно, разделение экономики и политики происходит лишь на уровне слов. Когда бывшего канцлера Германии Герхарда Шредера спросили в одном интервью, не было ли ошибкой то, что десять лет назад он возглавил комитет акционеров компании, управляющей российско-европейским газопроводом, он парировал вопросом: «Меня бы осудили, если бы я вошел в управляющий совет какого-нибудь американского концерна?» Кроме того Штайнмайер указал на опасную, по его мнению, изоляцию России, сказав, что эта пропасть растет, а в немецких политических кругах нет консенсуса по поводу стратегии в отношении Москвы. Следует четко говорить о российских злоупотреблениях, но учитывать также российскую точку зрения. Обращу внимание, что для описания этих российских злоупотреблений и нарушений используются относительно мягкие выражения.

— В международной политике Германии не по пути со многими странами ЕС, особенно с Центральной Европой?

— Да. Германия — движущая сила Евросоюза. Она не заинтересована в расширении НАТО, а вместе с ним — сферы американского влияния у границы с Россией. Впрочем, Штайнмайер недавно дистанцировался от действий Альянса, назвав военные учения в Восточно-Центральной Европе «размахиванием шашкой». Германия хочет держаться от США на расстоянии, а одновременно она слишком велика, чтобы довольствоваться принятием решений лишь в рамках ЕС. Немецко-российское сотрудничество выгодно Германии, а еще больше — России. Сырье в обмен на технологии. Для Берлина, как мы видим, на первом месте стоят экономические контакты с Москвой, а не энергетическая безопасность ЕС, при этом политические решения немецкого правительства, к сожалению, позволяют Газпрому добиваться своих целей как в Германии, так и во всей Европе.