Лето 2016 года может стать периодом развязки в Сирии, не окончания боев (конфликт обладает собственной динамикой), но победы России и Ирана. Соглашение о военном сотрудничестве в Сирии против радикальных исламистских группировок, которое пописало американское правительство с российскими властями в конце июля, стало результатом разрушения американских иллюзий при виде нескончаемого кризиса, успехов российской стратегии в Сирии и необходимости расчистить территорию для Хиллари Клинтон. Так, крупный теракт в США до президентских выборов 6 ноября мог бы склонить избирателей в сторону Дональда Трампа. Американская общественность считает главной угрозой радикальных исламистов, а не режим Башара Асада. Как следствие, целью американского правительства должна быть жесткая и однозначная борьба с «Аль-Каидой» и Исламским государством. По всей видимости, такого мнения придерживается и Барак Обама к большому разочарованию сторонников «смены режимов».

Российско-американское соглашение предусматривает сотрудничество в борьбе с «Джабхат ан-Нусра» (террористическая организация, запрещена в России — прим. ред.). Это террористическое движение официально разорвало связи с «Аль-Каидой» 28 июля, однако это на самом деле всего лишь довольно грубая попытка избежать американских ударов. Кстати говоря, в Вашингтоне уже подчеркнули, что такой шаг нив коей мере не отменяет их намерения ликвидировать «Джабхат ан-Нусра», переименованный в «Фатах аш-Шам». Обсуждение договоренности началось еще в мае. Подробности пока еще держатся в тайне, однако Джон Керри пообещал раскрыть их в августе. Стороны, без сомнения, все еще ведут обсуждение группировок и разграничения зон, по которым будут наноситься удары новой коалиции. Как следует из обнародованной The Washington Post информации, общий штаб должен быть сформирован в Иордании. В обмен на американскую поддержку в борьбе с главным движением сирийских мятежников Россия обязалась воздержаться от обстрелов поддерживаемых США «умеренных повстанцев». Сирийская армия и иностранные шиитские отряды, в принципе, тоже входят в соглашение.

Ликвидация «Джабхат ан-Нусра» рассматривается в рамках глобальной стратегии борьбы с терроризмом США, а также призвана не позволить движению занять место Исламского государства после его уничтожения. Неприятный момент здесь в том, что «Джабхат ан-Нусра» и отряды мятежников, которые сражаются против режима Башара Асада по всему западу Сирии, тесно переплетены друг с другом. Недавнее контрнаступление повстанцев для прорыва блокады восточных районов Алеппо является тому прекрасным примером. Поэтому сложно представить себе, что «умеренные группировки» могут отмежеваться от «Джабхат ан-Нусра» и затем обосноваться на освобожденных от исламистов территориях. Наиболее вероятный сценарий заключается в том, что сирийская армия воспользуется ударами по «Джабхат ан-Нусра» для наступления или заключения локального перемирия, как это было в пригороде Дамаска. Таким образом, российско-американская договоренность очень выгодна Башару Асаду, потому что его уход даже не рассматривается. Барак Обама, по всей видимости, отказался от смены сирийского режима и готовится передать страну в руки России и Ирана.

Реальная политика загнала в угол президента США. Он понимает, что союзники Башара Асада не отступятся, потому что слишком сильно вовлечены в конфликт. Если бы Владимир Путин на самом деле вывел основную часть войск, как он заявил в марте этого года, сирийская армия потеряла бы всю территорию, которую ей удалось отвоевать с начала российского вмешательства в сентябре 2015 года. Это стало бы унижением для Владимира Путина, который стремится вновь распространить влияние России за пределы постсоветского пространства. Иран тоже не может позволить себе проиграть партию, потому что Сирия — ключевая фигура в его геополитическом арсенале. Тегеран располагает финансовыми ресурсами для поддержки режима Башара Асада и существенным резервуаром шиитских добровольцев для компенсации малой численности сирийской армии. При необходимости он даже может направить несколько подразделений стражей революции, как это было осенью 2015 года. Что касается «Хезболлы», от войны в Сирии зависит ее существование.

В то же время для нефтяных монархий Персидского залива и Турции, спонсоров сирийской оппозиции, ситуация складывается совершенно иным образом. Поражение было бы унизительным, но никак не изменило геополитическое равновесие на Ближнем Востоке. Все означало бы лишь возврат к ситуации до 2011 года. Кроме того, хотя нефтяные монархии залива располагают большими финансовыми ресурсами, чем Иран и Россия, после пяти лет войны их энтузиазм по отношению к мятежникам заметно угас. К тому же, Саудовская Аравия и ОАЭ увязли в йеменском конфликте. Турции же приходится вести гражданскую войну с курдами при том, что армия была ослаблена попыткой государственного переворота.

В чисто военном плане, соотношение сил Башара Асада и мятежников на западе Сирии (Исламское государство и курдов мы тут не учитываем) стало куда более сбалансированным, чем в прошлом году. Нехватка солдат в армии Асада компенсируется подкреплениями из-за границы и техническим превосходством. Мятежники по-прежнему могут похвастаться большим числом людей, но их резервы новобранцев начинают таять. Огромные потери в боях отпугивают многих юных сирийцев. Приток иностранных боевиков сокращается по мере ослабления финансирования из Персидского залива и закрытия турецкой и иорданской границ. После визита в Москву в ноябре 2015 года король Абдалла II решил заморозить деятельность сирийских повстанцев на территории своей страны. В Иордании опасаются притока сотен тысяч новых беженцев из-за боев.

В конечном итоге Барак Обама осознал, что не может ничего противопоставить стратегии нагнетания, которая была принята Башаром Асадом и поддержана его российским и иранским союзниками. Если Владимир Путин решит нанести авиаудары в провинциях Идлиб и Даръа для ликвидации «Джабхат ан-Нусра», это породит миллион новых беженцев. Единственным способом предотвратить этот сценарий была бы военная конфронтация с Россией. Но это противоречит философии Барака Обамы, тем более в предвыборный период. Поэтому он предпочел невыгодный договор по Сирии с Владимиром Путиным. В конце мандата он может взять на себя такую ответственность. Лауреат Нобелевской премии мира теперь стремится лишь остановить кровопролитие в Сирии, даже ценой уступок Москве и сохранения Башара Асада в Дамаске. Затем уже Хиллари Клинтон предстоит решать, следовать ли ей этой стратегии или же проявить ястребиный нрав. Если, конечно, ее изберут президентом в ноябре.