Семьдесят пять лет со дня Победы и окончания Второй мировой войны. Включите телевизор и найдите канал, на котором показывают документальные фильмы о Второй мировой войне, особенно недавно снятые, и вы не сможете не заметить, что они говорят в основном о высадке в Нормандии 6 июня 1944 года, об английской разведке, о переносной шифровальной машине «Энигма», о немецких бомбардировках над Англией, об ответных бомбардировках над Германией… Неохотно упоминается количество немецких дивизий в Ла-Манше, потому что, вероятно, сравнивать его с количеством дивизий на Восточном фронте до сих пор неприятно. О героизме армии союзников в Арденнах также можно узнать много интересных подробностей. Но о роли Красной Армии в окончательном успехе Арденнской операции — ни звука, ни шороха.

Сегодня документы в Болгарии — это что-то странное. Не упомянутые, не опубликованные, замолчанные, раздавленные во имя заокеанской любви, они время от времени всплывают на поверхность. Потому что в другое время никто и не думал их оспаривать.

Сегодня мы представляем вам отрывки из воспоминаний о Втором фронте известного английского юриста, члена парламента Дениса Притта (1887-1972), председателя международной следственной комиссии по Лейпцигскому процессу. И щепотку переписки между Сталиным, Черчиллем и Рузвельтом на эту тему, как говорится — из первых рук. И скрытая истина не сможет не стать явной. Разве Англия и США открыли бы Второй фронт, если бы не были уверены, что СССР на пути к тому, чтобы победить Германию и без него?

Денис Ноуэлл Притт, «Воспоминания британского адвоката», Партиздат, 1981 г.

Кампания по открытию второго фронта

Просьба открыть второй фронт против нацистов в Европе, возникшая вскоре после гитлеровского вторжения, стала насущной проблемой, обсуждаемой на протяжении почти всех трех лет от нападения на Советский союз и до фактического открытия Второго фронта в 1944 году. Второй фронт должен был помочь прекратить войну и оказать всестороннюю помощь Советскому Союзу в его ожесточенных сражениях с вооруженными силами Гитлера, сосредоточенными главным образом на советско-германском фронте. Как свидетельствуют позднейшие источники, положение Черчилля было не из легких. Он, несомненно, стремился к полному уничтожению нацистов, но также смотрел дальше и имел амбициозные планы. Он хотел, чтобы к концу войны Советский Союз стал настолько истощен, что не смог бы оказывать влияние на мирные переговоры и не смог бы помешать Черчиллю спасти капитализм во всем мире. Частью этого плана было попытаться установить контроль над странами Юго-Восточной Европы, чтобы они не встали на путь социализма. По этой причине он хотел заменить второй фронт в Западной Европе на фронт в Северной Африке, Италии или на Балканах, но в любом случае максимально задержать открытие второго фронта в Западной Европе. В то же время ему пришлось бороться с «мюнхенцами» в правительстве и в Консервативной партии, которые даже не хотели поражения немцев, не говоря уже о союзе с СССР. Скорее они были готовы избавиться от Черчилля. Вот почему сам он долгое время еще до нацистов должен был воевать «на двух фронтах»…

Предпринимались попытки создать иллюзию того, что наше правительство стремится открыть сильный фронт в Западной Европе, и что только ограниченный военный потенциал и стратегические взгляды мешали этому похвальному намерению. Я никогда не верил этим заявлениям, хотя тогда я не мог понимать ситуацию так ясно, как сегодня. И стратегически важное открытие второго фронта в Европе казалось большим преимуществом…

С британской стороны, об открытии второго фронта впервые заговорили 27 июня 1941 года, всего через пять дней после нападения на Советский Союз…. 8 июля министр иностранных дел Иден пошел дальше и поделился с Майским (послом СССР в Великобритании), что поддерживает высадку на севере Франции.

18 июля 1941 года Советское правительство обратилось к Черчиллю с настоятельной просьбой открыть второй фронт. Черчилль ответил: «Начальники штабов не видят возможности предпринять что-то такого масштаба, что принесло бы вам хоть малейшую пользу». В то же время нацисты перекинули ровно тридцать новых пехотных дивизий и множество бронетехники и самолетов с Западного фронта на Восточный…

Таким образом, Советскому Союзу пришлось изначально без всякой помощи противостоять продвижению немцев в направлении Москвы, Ленинграда и других фронтов. В октябре 1941 года Бивербрук (министр без портфеля) посетил Москву. Вернувшись в Лондон, он настоятельно призывал Соединенное Королевство немедленно начать военные действия в Западной Европе, но безрезультатно.

Из переписки Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. (Дипломатические документы из архива МИД России), Партиздат, 1983.

Личное послание Сталина г-ну Черчиллю

… Кроме того, мне кажется, что военное положение Советского Союза, как и положение Великобритании, значительно улучшилось бы, если бы был создан фронт против Гитлера на Западе (Северная Франция) и на Севере (Арктика).

Фронт Северной Франции мог бы не только оттянуть гитлеровские силы с Востока, но и сделал бы невозможным вторжение Гитлера в Англию… Я представляю сложность создания такого фронта, но мне кажется, что, несмотря на трудности, он должен быть создан не только во имя нашего общего дела, но и в интересах самой Англии. Легче всего создать такой фронт прямо сейчас, когда силы Гитлера сосредоточены на Востоке и когда Гитлер еще не смог укрепить позиции, занятые на Востоке… В этой операции примут участие советские сухопутные, морские и авиационные силы. 18 июля 1941 г.

Личное послание премьера Сталина премьер-министру Черчиллю

Отправлено 3 сентября 1941 года

Приношу благодарность за обещание, кроме обещанных раньше 200 самолетов-истребителей, продать Советскому Союзу еще 200 истребителей… Должен, однако, сказать, что эти самолеты, которые, как видно, могут быть пущены в дело не скоро и не сразу, а в разное время и отдельными группами, не смогут внести серьезных изменений на восточном фронте… не только вследствие больших масштабов войны, требующих непрерывной подачи большого количества самолетов, но главным образом потому, что за последние три недели положение советских войск значительно ухудшилось в таких важных районах, как Украина и Ленинград.

Дело в том, что относительная стабилизация на фронте, которой удалось добиться недели три назад, в последние недели потерпела крушение вследствие переброски на восточный фронт свежих 30–34 немецких пехотных дивизий и громадного количества танков и самолетов, а также вследствие большой активизации 20 финских дивизий и 26 румынских дивизий. Немцы считают опасность на Западе блефом и безнаказанно перебрасывают с Запада все свои силы на Восток, будучи убеждены, что никакого второго фронта на Западе нет и не будет. Немцы считают вполне возможным бить своих противников поодиночке: сначала русских, потом англичан.

В итоге мы потеряли больше половины Украины и, кроме того, враг оказался y ворот Ленинграда. Эти обстоятельства привели к тому, что мы потеряли Криворожский железорудный бассейн и ряд металлургических заводов на Украине, эвакуировали один алюминиевый завод на Днепре и другой алюминиевый завод в Тихвине, один моторный и два самолетных завода на Украине, два моторных и два самолетных завода в Ленинграде, причем эти заводы могут быть приведены в действие на новых местах не ранее как через семь-восемь месяцев.

Все это привело к ослаблению нашей обороноспособности и поставило Советский Союз перед смертельной угрозой. Я думаю, что существует лишь один путь выхода из такого положения: создать уже в этом году второй фронт где-либо на Балканах или во Франции, могущий оттянуть с восточного фронта 30–40 немецких дивизий…

***

13 сентября 1941г.

Я изложил в своем последнем послании мнение Правительства СССР о создании второго фронта, как основного средства улучшения нашего общего дела. В ответ на Ваше послание, где Вы вновь подчеркиваете невозможность создания в данный момент второго фронта, я могу лишь повторить, что отсутствие второго фронта льет воду на мельницу наших общих врагов.

Письмо наркома иностранных дел СССР послу Великобритании в СССР

29 сентября 1943

Уважаемый господин посол,

В связи с Вашим письмом от 19 сентября относительно предложенного правительством Великобритании списка вопросов для обсуждения на совещании министров иностранных дел Великобритании, Соединенных Штатов и СССР, я хотел бы сообщить Вам, что главе посольства СССР в Лондоне было поручено представить правительству Великобритании следующий ответ Советского правительства:

«… Со своей стороны Советское правительство предлагает следующее:

1. Рассмотреть меры по сокращению продолжительности войны против Германии и ее союзников в Европе. Это подразумевает срочные меры со стороны правительств Великобритании и США еще в 1943 году, обеспечивающие вторжение англо-американских войск в Западную Европу через Ла-Манш. Вместе с мощными ударами советских войск по основным линиям немецкой армии на советско-германском фронте они должны будут существенно подорвать военно-стратегическое положение Германии и привести к решительному сокращению сроков войны.

2. Что касается других вопросов совещания в Москве, то Советское правительство не возражает против обсуждения того или иного из вопросов, упомянутых в повестке дня… ».

Сталин – премьер-министру

16 февраля 1943 г.

3. Что касается открытия второго фронта в Европе, в частности во Франции, то оно, как видно из Вашего сообщения, намечается только на август — сентябрь. Мне кажется, однако, что нынешняя ситуация требует того, чтобы эти сроки были максимально сокращены и чтобы второй фронт на Западе был открыт значительно раньше указанного срока…

4. По имеющимся у нас достоверным сведениям, немцы за период времени с конца декабря, когда действия англо-американских сил в Тунисе почему-то приостановились, перебросили из Франции, Бельгии, Голландии и самой Германии на советско-германский фронт 27 дивизий, в том числе 5 танковых дивизий. Таким образом, вместо помощи Советскому Союзу путем отвлечения германских сил с советско-германского франта получилось облегчение для Гитлера, который ввиду ослабления англо-американских операций в Тунисе получил возможность перебросить дополнительные свои войска против русских…

Я счел необходимым послать настоящий ответ также и г-ну Рузвельту.

Благодарю Вас за Ваше теплое поздравление по случаю освобождения Ростова. Наши войска сегодня овладели городом Харьковом.

[Президент Рузвельт – Сталину]

5 марта 1943 г.

…Я полностью осознаю негативные последствия этой задержки общих усилий союзников и предприму все возможные меры для скорейшего начала успешных наступательный действий против вооруженных сил стран «оси» с целью их окончательного уничтожения…

Я понимаю, как важно в ближайший подходящий момент принять военные действия в Европе, чтобы уменьшить сопротивление стран «оси» Вашей героической армии. Можете быть уверены, что военные усилия Америки также будут немедленно применены на континенте в результате успеха в Северной Африке, как только с максимальными усилиями мы сможем обеспечить транспортные средства.

Желаем вашей героической армии дальнейших успехов, которые вдохновляют всех нас.

Сталин – премьер-министру Черчиллю

15 марта 194 3г.

Из Вашего сообщения видно, что англо-американские операции в Северной Африке не только не ускоряются, но откладываются уже на конец апреля. И даже этот срок указывается не совсем определённо. Таким образом, в самый напряжённый период боев против гитлеровских войск, в период февраль — март, англо-американское наступление в Северной Африке не только не форсировалось, но и вообще не проводилось, а намеченные Вами же для него сроки отложены. Тем временем Германия уже успела перебросить с Запада против советских войск 36 дивизий, из них 6 дивизий танковых. Легко понять, какие затруднения это создало для Советской Армии и как это облегчило положение немцев на советско-германском фронте.

… По-прежнему я считаю главным вопросом ускорение открытия второго фронта во Франции. Как Вы помните, Вами допускалось открытие второго фронта ещё в 1942 году и во всяком случае не позже как весной этого года. Для этого были достаточно серьёзные мотивы…

Я ознакомился с Вашими аргументами…., характеризующими трудности англо-американских операций в Европе. Я признаю эти трудности. И тем не менее я считаю нужным со всей настойчивостью предупредить, с точки зрения интересов нашего общего дела, о серьёзной опасности дальнейшего промедления с открытием второго фронта во Франции. Поэтому неопределённость Ваших заявлений относительно намеченного англо-американского наступления по ту сторону Ла-Манша вызывает у меня тревогу, о которой я не могу умолчать.

«Московская конференция 19/30 октября 1943 года», собрание документов, Партиздат, 1984.

Из записи беседы Председателя Совета Народных Комиссаров СССР И.В.Сталина с министром иностранных дел Великобритании Э. Иденом

Сталин сказал, что… сейчас есть хорошая возможность создать неприятности Гитлеру, и было бы неразумно ее упускать. Наша борьба против немцев выгодна как англичанам, так и американцам. Сейчас немцы уже начали перебрасывать войска из Западной Европы… В этой войне нет ни больших, ни маленьких. Каждый делает свою работу. Мы бы не начали такое наступление, если бы немцам не угрожали нападения на Западе. Даже угроза нападения, только призрак нападения не позволяет Гитлеру значительно укрепить свои войска на нашем фронте. На Западе немцев удерживает только призрак. Нам же выпала задача посложнее.

Иден заявил, что в борьбе с немцами премьер-министр хочет сделать все, что в его силах.

Сталин сказал, что не сомневается в этом, но премьер-министр хочет, чтобы на его долю приходились задачи попроще, а на нас, на русских — потруднее. Так может случиться раз или два, но так не может происходить все время.

(Советский союз на международных конференциях периода Великой отечественной войны. 1941/1945 гг., МИД СССР, Политиздат, 1978-1980).