Многие годы этого не замечали. Или, скорее, не хотели замечать. Стерильная западная интеллигенция цеплялась за парапет коммунистической утопии и бежала от действительности, как от чумы. Из-за своего прекраснодушного настроя она видела на востоке только чистых как снег героев. Москва была новым Римом атеистической религии. Любая противоречащая догме истина должна была быть заперта за семью замками. Как бы то ни было, литургический взгляд и красивые фразы Арагона и прочих не меняли факта: красный рай был на самом деле белым адом.

С 1923 по 1954 год 20 миллионов невинных людей оказались в руках Главного управления лагерей, из первых букв названия которого и складывается слово ГУЛАГ. Там погибли миллионы. В условиях, от которых сжимается сердце. Этот архипелаг смерти был настоящей страной в стране с собственными адскими провинциями, которые были разбросаны по бескрайним просторам России и Сибири. Первая каторга открылась в 1923 году на Соловках, к востоку от Финляндии, у полярного круга. С первого дня там утвердился новый, безжалостный закон, закон соловецкой власти. В скором времени появились и другие лагеря. На Беломорском канале, на Колыме напротив Аляски, в степях, где прокладывали вторую транссибирскую магистраль, на Волге, которую хотели соединить с Москвой-рекой. В этом зачарованном раю зима длилась 12 месяцев. Остальное — лето. Как бы то ни было, Горький и прочие позволили пустить себе пыль в глаза, а концентрационные комплексы росли, как метастазы. До такой степени, что тюремная промышленность стала важной частью производства в стране. А тюремная администрация распустила повсюду свои щупальца.

К 1935 году число заключенных достигло миллиона. Это не считая миллиона ссыльных, которые были заперты в тех же суровых регионах. Эти цифры быстро пошли в гору в годы сталинского террора. С 1937 по 1938 год расстреливали по 50 000 человек в месяц. Людей поездами везли на восток. В некоторые дни устраняли по 1 500 подозреваемых. В чем? Непонятно. В нарушении статьи 58, общего слова, которое могло отправить тебя на смерть за кражу двух яблок под предлогом антисоветской деятельности! Дела в СССР шли не лучшим образом, как в сельском хозяйстве, так и промышленности, но все ошибки системы списывались на подрывную деятельность финансируемых из-за границы диверсантов. Все это давало системе рабов, бесплатную рабочую силу, которую можно было эксплуатировать до истощения. Самое страшное в том, что это продолжалось очень долго.

Для строительства Беломорского канала пришлось прорыть 227 километров, из них 40 в скалистых породах. Без грузовиков и техники. Появлялись железнодорожные пути, дороги, города. До Второй мировой войны на Колыме (чтобы добраться туда, на дальний восток континента, нужно было потратить несколько недель) выпускали 50 тонн золота в год. Все средства хороши. Каждый лагерный начальник был у себя настоящим царем. Некоторые из них даже разъезжали на Rolls-Royce! В 1942 году четверть из 2 миллионов заключенных погибли от голода, холода, тифа и холеры. В лагерях не было зеркал. Женщины, вечные жертвы сексуальной агрессии, перестали себя узнавать.

О чем? О том, что три серии фильма телеканала Arte демонстрируют иногда поистине шокирующие и ранее невиданные кадры. Патрик Ротман, режиссер этого документального триптиха, уже не раз приоткрывал врата ада в своих работах о войне в Алжире, Международных бригадах и выживших жертвах Холокоста. Сейчас он пошел еще дальше. Все еще страшнее. Пока. Однажды мы узнаем, что происходит в Китае и КНДР. И скажем, что не могли этого знать. Как обычно.

«ГУЛАГ коснулся, так или иначе, каждой российской семьи»

«Пари Матч»: ГУЛАГ был практически государственной тайной. Как вам удалось найти столько снимков и записей?

Патрик Ротман: Прежде всего, благодаря просмотру большого количества российских документов. Даже если они не иллюстрируют ГУЛАГ, они указывают на его руководство. Именно так мы нашли фильм о похоронах Дзержинского, начальника ЧК. Его гроб несли Сталин и Троцкий! Эти запретные кадры должны были исчезнуть. Кроме того, были пропагандистские фильмы. Когда смотришь их сегодня, замечаешь молчание зеков с закрытыми лицами и отсутствующим взглядом, несмотря на оркестры и устроенные пропагандой представления. Кроме того, за последние 30 лет основанная Сахаровым ассоциация «Мемориал» проделала большую работу по сбору рисунков, одежды, фотографий и прочих свидетельств лагерного ада. Не говоря уже о том, что перебежчики из НКВД убивали поляков, прибалтов, украинцев и прочих, чем, собственно, воспользовались немецкие новости.

— Кто знал во Франции?

— Об этом могли бы знать все. Первым свидетельством стала вышедшая в 1927 году французская книга «Каторга в красной России. Соловки — остров голода, мольбы и смерти». До 1939 года за границей вышло около полусотни работ. Сталинский террор и раскулачивание были одними из величайших зверств в мирное время за всю историю. Когда бежавший на Запад высокопоставленный коммунист Кравченко опубликовал в 1946 году «Я выбрал свободу!», французская Компартия подала на него в суд. Поль Элюар, Эльза Триоле, Луи Арагон, Тристан Тцара и Эммануэль д'Астье встали на защиту чести СССР. Безуспешно. Кравченко выиграл суд. Открыть глаза люди осмелились только после смерти Сталина.

— А что знали русские?

— ГУЛАГ коснулся десятков миллионов человек. С ним столкнулась почти каждая семья. Но даже там люди не осознавали масштабов системы. К тому же, это была государственная тайна. Не стоит забывать, что оттуда почти никто не возвращался. Когда заключенных освобождали, они оставались на месте. Права на посещение не было. Да и как можно было добраться в эти потерянные места? Колыма втрое больше Франции.

— Почему не было мятежей?

— Ближе к концу, в 1953 году, они были. И по окончанию войны были движения сопротивления масс украинских и немецких заключенных. Но у них не было никакой внешней поддержки. Власть скрывала информацию. И продолжает делать это до сих пор. Последние 30 лет она всячески вставляет палки в колеса организации «Мемориал». Когда историк и специалист по СССР Николя Верт, автор «Черной книги коммунизма», отправился в Норильск по следам ГУЛАГа, его силой выдворили в Москву.

— Какие книги о ГУЛАГе стоит почитать?

— На ум сразу приходит Солженицын: «Архипелаг ГУЛАГ», «Один день Ивана Денисовича», «Раковый корпус». Кроме того, есть «Колымские рассказы», шедевр Варлама Шаламова, жуткая история о существовании в белом аду. Не говоря уже о книгах Юлия Марголина и Евгении Гинзбург, стихах Осипа Мандельштама. Они позволили взглянуть правде в лицо. Стали сияющим светом перед глазами слепцов.