Даже ожесточенность таких опытных бойцов как казаки не помогла политикам, сверженным большевиками, вернуть власть после Октябрьской революции 1917 года. А ведь казачья конница была прекрасно обучена, вооружена и закалена десятками сражений… На это и уповал Александр Федорович Керенский, низложенный председатель Временного правительства, которое было учреждено в России после отречения царя Николая II. С их помощью он рассчитывал уничтожить Красную гвардию, выбившую его из кресла 25 октября (по юлианскому календарю). И все же, несмотря на то, что он сумел собрать отряд для похода на Петроград, 700 верных царю и Отечеству казаков были разгромлены вооруженными крестьянами Троцкого и Ленина. То была последняя отчаянная попытка, завершившаяся провалом.

 

Для того, чтобы прийти к этому поражению, необходимо перенестись во времени в начало октября 1917 года. На тот момент в результате Февральской революции и отречения от престола Николая II страной управляли два органа. Первым (официальным) было Временное правительство, возглавляемое Керенским, сменившим на этом посту своего предшественника Георгия Львова и обещавшим довести революцию до конца. Вторым (непризнанным, но с большими мобилизационными возможностями) — Советы рабочих и солдатских депутатов.

При этом среди двух последних групп населения вес набирали большевики, лево-радикальное крыло, контролируемое Владимиром Ильичом Лениным из изгнания.

Хотя на практике власть была поделена между этими двумя структурами, официально у руля страны находилось Временное правительство. На основании этого именно на его представителей легла ответственность за преодоление экономических сложностей и общего недовольства в стране, вызванного кровопролитной и истощающей Первой мировой. Керенский (который впоследствии назовет Ленина «государственным преступником» в своей самой известной речи) поначалу питал большие иллюзии на этот счет, которые рассыпались довольно скоро.

 

«Новое российское правительство скоро продемонстрировало его полную неспособность ни вывести Россию из войны, ни улучшить положение рабочих и крестьян, выполнив их требования, выдвинутые в обмен на поддержку», — пишет Родриго Кесада (Rodrigo Quesada) в своей книге «Век тоталитаризмов (1871-1991)». Историк Том Корфе (Tom Corfe) того же мнения, о чем пишет в своем труде «Русские революции»: «Лидеры рабоче-крестьянских и солдатских советов Петрограда и других регионов обвинили Керенского в слабости и нерешительности — много хвастовства и мало дела». В некоторых Советах даже начали рассматривать возможность силового захвата власти. И, естественно, большевики всячески поощряли эти идеи. Так было брошено семя новой революции.

 

Революция

С течением времени ситуация только ухудшилась. Из-за тяжелого экономического положения в больших городах, как Петроград, население вынуждено было выстаивать огромные очереди за продуктами. Атмосфера всеобщего недовольства рано или поздно должна была разрядиться. Вопрос был в том, кто воспользуется стечением обстоятельств. Ответ вскоре нашелся — Ленин, который тайно прибыл в город в октябре.

 

Жаждая власти и революционной славы, большевицкий лидер начал готовить вооруженное восстание под такими призывами: «История не простит нам, если мы не возьмем власти теперь» или «Пусть господствующие классы содрогаются перед коммунистической революцией». В конце месяца план был готов.

 

«Все началось в два часа ночи 25 октября (7 ноября по новому стилю), когда Троцкий отправил небольшие отряды красногвардейцев на штурм правительственных зданий, почты, телеграфа, вокзала, складов, телефонной и водонапорных станций», — пишут Карлос Каналес (Carlos Canales) и Мигель дель Рей (Miguel del Rey) в книге «Красная буря: русская революция (1917-1922)». На его стороне были не только большевики и недовольный народ, но и часть солдат (многие из которых отказались возвращаться на фронт в июле 1917 года) и матросов Балтийского флота.

 

Вскоре Красная Гвардия начала штурм объектов согласно приказу, а команда крейсера «Аврора» вынудила капитана вести судно по Неве к самому центру города. Благодаря этому, восставшим удалось выбить правительственные войска с ближайших мостов и быстро захватить весь город. «В десять утра Троцкий самоуверенно объявил о роспуске Временного правительства, хотя его министры еще заседали в Зимнем дворце», — добавляет Кофре.

 

Вскоре началась осада Зимнего дворца, к которому потихоньку стянулись красногвардейские отряды. Сначала охраняющие его кадеты бросились разоружать восставших. Но вскоре их сопротивление оказалось подавленным превосходящим числом противника, взявшего дворец в кольцо. Для них было все кончено.

В половину седьмого вечера революционеры предъявили ультиматум политикам, находившимся внутри, и около половины десятого «Аврора» произвела залп. «Поскольку на борту не было боевых зарядов, залп был холостым», — указывает Шон МакМикин (Sean McMeekin) в «Новой истории русской революции».

К полуночи дворец был взят, после того, как большинство его защитников было вынуждено отступить. Большевики ворвались в здание, разоружив защищавший его «женский батальон смерти». «Ничего не трогать, теперь это все принадлежит народу!» — предупреждали комиссары. Членам правительства, заседавшим в Белой столовой дворца, не оставалось ничего другого как позволить себя арестовать и, сохраняя достоинство, проследовать в тюрьму Петропавловской крепости.

 

Последняя карта

Весь руководящий состав правительства был арестован кроме, собственно, Керенского, которому удалось бежать на фронт для организации сопротивления, по его словам. Но план удался лишь наполовину: Керенский встретился с генералом Петром Красновым и попросил его помощи, чтобы вернуть власть.

«Выехав из Петрограда, сверженный премьер-министр […] отправился в Гатчину, в 50 километрах к югу от столицы, куда прибыл вечером 25 октября. Хотя местный гарнизон не оказал ему никакой поддержки, ему было позволено продолжить путь на север, в штаб в Пскове, где Керенский смог установить контакты с командованием III казачьего кавалерийского корпуса», — сообщает МакМикин.

Силы Краснова, имевшего более тысячи казаков под своим командованием, представляли опасность для революции. То были потомки степных кочевников, которые с XVII века прославились как одна из лучших регулярных кавалерий во всей Европе.

 

Их боевые качества (и жестокость) испытал на себе еще сам Наполеон Бонапарт, которому приходилось наблюдать как десятки устрашающих казаков расправлялись с его войском, пытающимся отступить из-под Москвы. Один французский солдат описывал впоследствии их варварские методы: «Полчища этих разбойников, обобрав своих пленников до нитки, вели их почти нагими в свой лагерь, где подвергали невообразимым мучениям».

 

Казаки, хотя и поднимавшие время от времени мятежи против правительства, но верные царю во времена народных волнений, стали к концу XIX века настоящей элитной гвардией российских правителей. «Цари поняли, что казачьи полки были доступным и мощным инструментом внутренней безопасности. Если полиция и местные войска могли отказаться действовать против безоружных гражданских на улицах собственного города, то казаки — считавшиеся отдельным родом войск — не имели таких предубеждений», — поясняет Джон Ур в «Казаках». И это у них неплохо получалось, судя по рассказам тысячей мятежников всех времен, спасшихся от их сабель и кнутов. И тем не менее в феврале и октябре 1917-ого не все они остались верны короне — целые полки переходили на сторону противника.

 

Финальное сражение

Краснов и Керенский собрали войско из 700 конных казаков, с которым направились в Гатчину. Их целью было вернуть власть силой. Пока бывший председатель правительства рассылал телеграммы направо и налево, пытаясь найти подкрепление, но в большинстве случаев получая отказы, Ленин мобилизовал тысячи красногвардейцев, солдат и матросов для выявления и уничтожения любых контрреволюционных группировок. Эти две армии и встретились 30 октября 1917 года в окрестностях Царского села. Там состоялось последнее решающее сражение за то, чтобы восстановить Временное правительство.

 

Этот бой подробно описан специалистом по военной истории Эриком Дуршмидом (Erik Durschmied) в книге «От Робеспьера к Че Геваре». По его словам, на тот момент Краснов располагал 700 казаками — «прекрасно обученными и оснащенными полевой артиллерией». Силы же большевиков (по данным этого автора, поскольку цифры очень разнятся в зависимости от источника) составляли «12 000 штыков в руках неопытных рабочих, четыре тачанки с пулеметами и две маленькие пушки».

Похоже, что первыми бросились в бой большевики. 5 000 человек решительно двинулись вперед под прикрытием непрерывного огня против кавалеристов. В первом столкновении им удалось захватить десять казаков авангарда. «Командир большевиков Павел Дыбенко решил ускорить ход битвы. Пленников выстроили в ряд на виду у их товарищей и расстреляли одного за другим», — рассказывает эксперт.

 

Эта жестокость вызвала ярость казаков, которые обрушились на большевистские ряды, разбили несколько орудий и подорвали ящики со снарядами. «Большевики в ужасе начали отступать, но их по-прежнему настигали казачьи сабли», — пишет автор. Но несмотря на полученное преимущество Краснову пришлось отвести людей из опасения попасть в окружение с флангов. Поэтому сначала он отошел со своими людьми в Царское село, а оттуда в Гатчину. Отвага и решимость, проявленные казаками, оказались не нужны. «Хотя Керенский продолжал рассылать телеграммы в Псков и Могилев, его уже никто не слушал. 31 октября он также сдался, направив во Всероссийский комитет спасения Родины и революции в Петрограде телеграмму о том, что все «движения войск прекращены» и в которой просил всех «принять необходимые меры во избежание бессмысленного кровопролития». Отступление Керенского и взятие Кремля в Москве на следующий день на тот момент остановили военную угрозу в отношении большевиков», — заключает МакМикин.