На первый взгляд идея кажется привлекательной. Чтобы все время не навязывать своим собственным компаниям мероприятия по защите климата, ЕС намерен в будущем обложить климатическим налогом импортные товары. Всего пару дней назад канцлер Германии Ангела Меркель и французский глава государства Эммануэль Макрон еще раз настойчиво указали, что планируемый пограничный углеродный налог на импорт должен быть введен как можно скорее.

Сторонников этой идеи достаточно — прежде всего в Европе. Ведь эта мера пойдет на пользу не только европейскому климатическому балансу, но и европейской промышленности. Но там, где есть выигравшие, всегда есть и проигравшие.

Что означает климатический налог для традиционных поставщиков ЕС? Если верить консультантам из компании Boston Consulting Group (BCG), то Россия может попасть в число наиболее пострадавших. Эта страна благодаря своей территориальной близости к Европе является ее главным поставщиком энергоресурсов. 280 миллиардов долларов ЕС истратил в 2018 году на импорт сырой нефти. Четверть этого количества поступила с российских месторождений. Если же ЕС в будущем поднимет углеродный налог на импорт, который будет высчитываться в зависимости от выброса углерода при производстве и транспортировки нефти в Европу, то в скором времени ситуация может измениться. Об этом написано в одном из последних анализов компании BCG. Предполагается, что налог составит 30 евро за каждую тонну углерода. В этом случае все поставщики нефти в сумме потеряют около пятой части своей маржи.

По России эта мера ударит сильнее, чем по другим, потому что добыча нефти и газа в России сопряжена с особенно высокими выбросами углерода. Один баррель нефти, добываемой в России, приводит к выбросу почти вдвое большего количества углерода, чем в Саудовской Аравии. Эту разницу легко объяснить: в России ископаемое сырье залегает значительно глубже в земле, чем на Ближнем Востоке, поэтому его добыча связана с большими затратами, чем в мягком песке пустынь. В результате нефть из Саудовской Аравии будет облагаться на 30-50 % меньшим углеродным налогом, чем российская. Эксперты предполагают, что некоторым химическим заводам в Европе, вероятно, придется сменить поставщиков.

Аналогичная ситуация сложится и с импортом стали. Европейские автопроизводители и машиностроители ежегодно покупают за границей прокатную сталь на 20 миллиардов долларов. До сих пор на этом рынке доминировали китайские компании, продающие сталь по самым низким ценам. Так же как в России и на Украине, производство стали в Китае значительно сильнее вредит экологии, чем в Европе, Турции или Северной Америке. Если в себестоимость продукции будет включен и углеродный налог на импорт, то нынешние продавцы дешевой стали быстро утратят преимущество.

Если они не приведут свои производственные мощности в соответствие с современными требованиями, то могут потерять доли на немецком рынке. Больше всего от этого выиграют европейские сталелитейные заводы, которые уже сегодня производят сталь значительно более экологичными методами, чем конкуренты.

Как говорится в анализе BCG, пограничный углеродный налог даст европейской промышленности шанс вновь конкурировать на равных с другими производителями. Такова теория. Но на практике на пути реализации желаний Меркель и Макрона стоят серьезные препятствия. Европейская комиссия формально поддерживает проект и ожидает от его реализации прибыль в размере 14 миллиардов евро. Но пока еще не ясно, как будет исчисляться углеродный налог. Об это ведется весьма бурная дискуссия.

За пределами Европейского союза инициатива встречена без восторга. Правда, в Брюсселе все время подчеркивают, что найдут механизм, который не будет оспорен Всемирной торговой организацией. Тем не менее многие торговые партнеры Европы заклеймят углеродный налог как чистый протекционизм и будут с ним бороться. А чтобы предотвратить появление ответных налогов и возникновение плохо аргументированных исключений, сторонникам инициативы придется проводить долгую и напряженную работу по убеждению противников идеи.