Старый континент оказался сейчас на перепутье, которое может определить будущую форму и формулу Европейского союза. На фоне миграционного кризиса, который не удается обуздать Брюсселю, и решений на тему создания анклавов внутри ЕС, его сплоченность подвергается проверке на прочность в связи с продвигаемым Россией проектом газопровода «Северный поток-2».

Основная сила России заключается в ее способности сталкивать между собой разные позиции внутри ЕС. Мы наблюдаем раскол на тех, кто высказывается за энергетическую безопасность, написанную кириллицей, и тех, кто выступает с открытым протестом против усиления влияний Москвы в Европе. Можно порадоваться тому, что Польша как в лице президента Анджея Дуды (Andrzej Duda), так и премьер-министра Беаты Шидло (Beata Szydło) демонстрирует четкую позицию, протестуя против создания «Северного потока-2». Проблема, однако, в том, что ясной точке зрения Варшавы не сопутствуют однозначные заявления других стран. Я не забыл о письме, в котором несколько стран-членов Евросоюза выразили свой протест, но из сообщений прессы складывается впечатление, что решительно критикуют этот проект только Польша, Словакия и Украина.

Польша ищет союзников в рамках «Вышеградской четверки». В этом контексте стоит вспомнить о двух событиях. Пресс-служба российского президента сообщила, что в Москве состоится встреча президента Владимира Путина с венгерским премьером Виктором Орбаном. Она вызывает вопросы уже сама по себе, а кроме того пройдет на следующий день после обнародования пакета решений по обеспечению безопасности поставок газа в Европу. Решения Еврокомиссии нанесут удар по Газпрому, в частности, наделяя европейские институты правом контролировать газовые договоры. Будапешт хочет в очередной раз доказать, что он ведет самостоятельную внешнюю политику, и, в первую очередь, что санкции не мешают ему сохранять тесные отношений с Москвой.

Здесь следует напомнить о состоявшемся на прошлой неделе визите Орбана в Варшаву. И премьер Шидло, и ее венгерский коллега в один голос подчеркивали, что наши государства связывают тесные отношения, уходящие корнями на много столетий в историю. На пресс-конференции Виктор Орбан заявил, что «любой подлый шаг против Варшавы встретит ответ со стороны Венгрии».

Не следует ли рассматривать проект «Северный поток-2» как пример политической и экономической подлости? Следуя этой логике и учитывая обещания, что оба государства планируют представлять согласованную позицию на международной арене, можно сделать вывод, что в Москве Орбан будет защищать интересы «Вышеградской четверки», в том числе Польши, и скажет Владимиру Владимировичу о своем несогласии с проектом, которое он ранее выразил в письме к Еврокомиссии.

Венгерско-российские контакты интенсивно развиваются особенно в энергетической сфере. Первым примером может послужить расширение атомной электростанции Пакш, которое вызвало вопросы у Еврокомиссии. Три года назад венгерское правительство подписало с россиянами договор о достройке АЭС, по которому Москва обязалась не только возвести два новых реактора, но и предоставить кредит на 30 лет в размере примерно 10 миллиардов долларов, что позволило бы обеспечить 80% финансирования инвестиции. Сомнения вызвал не столько сам факт развития АЭС, сколько непрозрачные условия выбора россиян для реализации этого проекта и его финансирования. Европейская комиссия обвинила Будапешт в том, что тот заказал строительство двух новых реакторов и модернизацию двух существующих в обход прозрачных процедур.

Политолог Доминик Хей (Dominik Héjj) заметил, что одним из основных аргументов правительства в пользу расширения электростанции было снижение цен на энергию. Между тем эксперты обращают внимание, что электричество, которое будет производиться на Пакш-2, окажется одним из самых дорогих в Европе. Сейчас за производство одного мегаватт-часа венгры платят 41,30 евро, тогда как Польша — 36,36 евро, Великобритания — 56,35, Германия и Чехия — 36,36, а Франция — 37,55. В некотором смысле Пакш можно сравнить с «Северным потоком-2». В обоих случаях у истока проектов лежат не экономические, а политические соображения.

Следует напомнить, что Орбан выступает против одного из решений Энергетического союза, которое поддерживает Польша: он не хочет, чтобы процедуру заключения контрактов с россиянами перевели на общеевропейский уровень. Кроме того по новому газовому договору Венгрия будет платить только за тот объем газа, который она использует, а не за закрепленное в договоре количество. Подключение Еврокомиссии к газовым переговорам может лишить Будапешт столь привлекательных предложений.

Взглянем также на позицию Венгрии по поводу введенных против России санкций. В этом контексте стоит вспомнить высказывание министра иностранных дел Петера Сийярто (Péter Szijjártó), который в феврале прошлого года заявил: «Венгрия не может позволить себе отказаться от диалога с Россией. Из-за отказа от двух газовых проектов, Nabucco и “Южный поток”, наша страна оказалась в безвыходной ситуации, и если мы хотим обеспечить себе энергетическую безопасность, нам придется разговаривать с Москвой».

Демонстрируя такую позицию, Будапешт увеличивает брешь в европейской солидарности. В этом контексте кажется закономерным вопрос, не следует ли нам принять в отношении Венгрии риторику президента Дуды, использованную на Мюнхенской конференции, и поставить перед Венгрией жесткие условия энергетического сотрудничества с Россией.

Если мы не добавим к отношениям с Венгрией этот аспект, могут (хотя не обязательно) появиться мнения, что раз Варшава поддерживает такие хорошие отношения с Будапештом, который как никто другой нашел общий язык с Кремлем, она не может выступать ненадежным адвокатом идеи блокирования проекта «Северный поток-2».

В важных для континента вопросах Европе необходимо единство. У Польши есть шансы сплотить Центральную Европу на почве протеста против «Северного потока». Недостает только встреч с другими членами «Вышеградской четверки», возможно, следует их провести и показать, что Польша способна быть ответственным представителем нашей части Европы.